-  Нечего и думать, не теряйте попусту время, - задушевно посоветовал он, - все равно вам никто больше не даст. Я же вам говорю, сабля дешевая, новодел, подарочный экземпляр, камни фальшивые…

    -  Не может быть, чтобы новодел, - не удержался я, чтобы не уесть старичка. - Это оружие в нашей семье с XVII века, когда еще ни стразов, ни города Златоуста в помине не было. Так, что вы ошибаетесь, любезнейший.

    -  Не может быть! - почти искренне удивился оценщик. - Я никогда не ошибаюсь. Скорее всего, о древности сабли обычная семейная легенда, под которой нет никакой почвы. Поверьте, уж я в этом толк знаю!

    -  А вот эти безделушки сколько стоит? - спросил я, подвигая под его лупу обе броши. - Посмотрите, какие они красивые и как блестят! Я их зубным порошком почистил!

    Старик через лупу посмотрел на старинные украшения, заметно дернулся, даже сглотнул слюну, потом взял себя в руки, успокоился и глянул на меня в упор чистым взглядом младенца.

    -  Я опять должен вас огорчить, молодой человек. Тоже, знаете ли, ничего особенного, вполне заурядная работа, дешевая подделка под изделие ювелирной мастерской Болина. Хотя, и на них можно найти покупателей. Если бы вы принесли настоящие вещи! Копии ценятся весьма невысоко.

    Все было ясно, правды мне все равно никто не скажет. Осталось достойно ретироваться, чтобы и у старика осталось чувство разочарования от потерянной выгоды. Я сердито на него посмотрел:

    -  Какие копии! Посмотрите, это же рубины и брильянты, да еще какие красивые!

    -  Это тоже стразы и стекляшки, как и камни на ножнах.

    -  Какие там стразы, я ими стекло резал! - возразил я, продолжая демонстрировать дурость и наивность.

    -  Стразы тоже разные бывают, некоторыми и стекло можно порезать, - терпеливо пояснил старик. - Будь брошки настоящими, то им бы цены не было. Вы сами посудите, такие украшения в карманах не носят, их продают на крупнейших мировых аукционах!

    -  А что это за мастерская, ну этого, как его, Болина? - невинно поинтересовался я.

    -  Была такая, - неопределенно ответил он, - кстати, не самая лучшая. Ну, решились, будете продавать?

    -  Тоже за сто долларов?

    -  Нет, броши можно продать дороже. За них я могу на свой страх и риск предложить триста.

    -  Меня это устроит, я посоветуются с женой и, если она согласится на вашу цену, то завтра и принесу.

    Я небрежно сунул брильянтовый цветок и золотого жука в карман куртки, взял туб с саблей подмышку и, приветливо кивнув оценщику, пошел к выходу.

    -  Молодой человек! Погодите! - заволновался он, весьма резво для своего почтенного возраста вскакивая из-за стола. - Не стоит ходить вечером с такими вещами по улицам. Мало ли что! Вы их оставьте у нас, а завтра…

    -  Ну, что вы, стоит ли вас затруднять! Подумаешь, деньги - пятьсот долларов.

    Однако, оценщика такое небрежное отношение к подделкам и бижутерии не устроило, он схватил меня за рукав куртки, пытаясь удержать на месте.

    -  Эх! Была, не была! Знаете что, хотя сабля и отечественная - это совершенно точно, я на свой страх и риск, дам вам за нее триста долларов - только это моя последняя цена!

    Я, не оборачиваясь, отрицательно помотал головой, вырвал рукав из цепкой ладони и вышел из магазина, проклиная себя за дурость и бессмысленную трату времени.