— А старшой? — даже здесь, где на сто метров ни одной живой души, прапорщик не произнес имя их командира.

— Старшой… Не знаю… Я не доверяю и ему, сам понимаешь — почему. Но то, что мы должны сделать — мы сделаем… Когда стрелять будешь — очки не забудь и дыхание задержи — там выхлоп ядовитый.

— Без сопливых…

Самолет появился точно по графику — в семнадцать пятнадцать, когда почти уже стемнело. Что и неудивительно — в правительственном авиаотряде такого понятия, как «задержка рейса» не было. Это была стройная, серебристая птица с четырьмя двигателями у хвоста — дальнемагистральный лайнер Ил-62, она поднималась по крутой траектории к небу, оставляя за собой след отработанного топлива. Ее никто не прикрывал — в Афганистане каждый садящийся или взлетающий транспортник прикрывают вертолеты Ми-24, щедро расстреливающие тепловые ловушки и готовые в считанные секунды нашпиговать сталью то место, откуда посмеет выстрелить дух-зенитчик. Здесь же был не опаленный многолетней войной Афганистан — здесь было тихое зимнее подмосковное утро, было самое начало зимы — и воздух был свеж и прозрачен, а война покинула эти места несколько десятилетий назад…

Дальнейшее — если бы кому-нибудь довелось это наблюдать — шокировало своей чумной простотой и обыденностью. Первым, выбежав на открытое место и задрав жерло ПЗРК к небу, выстрелил старлей. Он заранее разложил решетки системы обнаружения цели, вскинув ракетную установку, нацелился на идущий бортом к нему самолет и почти сразу услышал басовитый сигнал — «цель захвачена». Дурниной взревел гироскоп. Нажал на спуск — и почувствовал, как ракетная установка на плече сильно дернулась, взорвалась катапульта, выбрасывая упакованную в толстый стальной карандаш ракеты неотвратимую смерть. Ракета вылетела из установки, пролетела несколько метров, замерла, будто не зная, что делать дальше — но сомнение продлилось секунду не больше. Лисий хвост пламени из сопла включившегося ракетного двигателя полоснул морозный воздух — и ракета пошла, словно гончая по кровавому следу, споро догоняя самолет, целясь по струям раскаленного воздуха, испускаемых всеми четырьмя его двигателями. Выскочив с другой стороны сарая, по той же цели выстрелил прапор…

Надо было уходить, основным путем отхода была находящаяся в паре километров отсюда железнодорожная станция — но старший лейтенант как зачарованный стоял и смотрел в небо. Серебристая птица стремилась к небесам, обе ракеты догоняли ее. Потом синхронная вспышка у хвоста, какие-то несколько секунд самолет летел, как ни в чем не бывало — но потом запылал — это было видно даже с земли — один двигатель, потом второй — ракеты поразили двигатели с обеих сторон и самолет был обречен. Какое-то время — пару десятков секунд, не больше — он еще пытался держаться в воздухе, было видно, что опытнейший экипаж делает все, чтобы спасти машину — а потом он резко клюнул носом, заваливаясь на правое крыло и свалился в крутое пикирование, уже неуправляемый…

Прапор, уже бросивший пустую трубу ПЗРК толкнул старлея кулаком в плечо…

— Что встал, уходим!

20 ноября 1987 года на пятьдесят седьмом году жизни после тяжелой, непродолжительной болезни скончался Генеральный секретарь Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза Михаил Сергеевич Горбачев.

Перестало биться сердце выдающегося деятеля Коммунистической партии и Советского государства, международного коммунистического и рабочего движения. Вся жизнь и деятельность Михаила Сергеевича Горбачева отданы беззаветному служению делу партии и народа, борьбе за укрепление экономического и оборонного могущества Родины, повышение благосостояния советских людей, за всестороннее совершенствование нашего социалистического общества, за сохранение и упрочение мира на земле.