|
- И я не могу обвинять тебя в чем-нибудь, Фрэнни. В шестьдесят четыре забываешь, что такое двадцать один. Так что оставим разговоры о вине. Она почувствовала огромное облегчение. Ощущение было немножко похоже на обморок. - Твоя мама найдет, что сказать тебе о вине, и я не остановлю ее, но я не буду с ней заодно. Ты понимаешь это? Она кивнула. Ее отец больше уже не пытался возражать матери. Только не вслух. Все дело было в ее язвительности. Он однажды сказал Фрэнни, что когда ей перечат, то ситуация иногда выходит из-под контроля. А когда ситуация выходит из-под контроля, то она может сказать такое, что зарежет человека без ножа, а пожалеет она об этом только тогда, когда будет уже слишком поздно залечивать рану. Фрэнни подумала, что, вероятно, много лет назад перед ее отцом стоял выбор: продолжать сопротивление, что неминуемо приведет к разводу, или сдаться. Он предпочел второе - но на своих собственных условиях. Она спросила спокойно: - Ты уверен, что в этой ситуации ты сможешь остаться в стороне, папочка? - Ты просишь меня занять твою сторону? - Я не знаю. - Что ты собираешься со всем этим делать? - С мамой? - Нет. С собой, Фрэнни. - Я не знаю. - Выйдешь за него? Вдвоем можно жить на те деньги, что и в одиночку. Так говорят, во всяком случае. - Не думаю, что смогу сделать это. Мне кажется, я разлюбила его, если вообще любила когда-нибудь. - Ребенок? - Трубка его хорошо раскурилась, и в летнем воздухе разлился сладкий запах дыма. В саду сгустились тени и загудели сверчки. - Нет, дело тут не в ребенке. Это случилось бы и так, и так. Джесс... - Она задумалась, пытаясь определить, что же все-таки не так в Джессе, что-то, на что сейчас она может не обратить внимания в этом порыве, к которому вынуждал ее будущий ребенок, порыве решать и действовать, стараясь выбраться из-под угрожающей тени ее матери, которая сейчас покупала перчатки на свадьбу лучшей подруги детства Фрэн. Что-то, что сейчас можно похоронить, но что тем не менее будет беспокойно ворочаться под землей шесть месяцев, шестнадцать месяцев или двадцать шесть лишь для того, чтобы в конце концов подняться из могилы и наброситься на них обоих. Жениться в спешке, раскаиваться всю жизнь. Одна из любимых пословиц ее матери. - Он слабый, - сказала она. - Точнее я не могу объяснить. - Ты не можешь доверить ему себя, Фрэнни? - Да, - сказала она, думая о том, что ее отец ближе подобрался к тому, что она хотела выразить. Она не доверяла Джессу, который происходил из богатой семьи и носил синие рубашки. - Джесс хочет, как лучше. Он хочет поступить правильно, это действительно так, но... Два семестра назад мы пошли на вечер поэзии. Его устраивал человек по имени Тед Энслин. |
