Гаврилюк был человеком решительным, напористым и достаточно настойчивым, поэтому кота за хвост не тянул. Через три дня после знакомства Павел сделал Лиде предложение.

В свои тридцать два Лидия давно мечтала обзавестись семейным очагом, любящим мужем и маленьким карапузом.

На предложение Павла она ответила согласием. Любила она его или нет – сказать затруднительно. Возможно, Лиду угнетало одиночество и недостаток внимания со стороны мужчин, а возможно, имела место та самая любовь с первого взгляда, о которой так много говорят, но до конца не верят.

Павел жил в Томске и сразу же поставил Лиде условие: после того как в паспорте появится печать, она в обязательном порядке переберется в родной город супруга.

Лида не возражала. Москва ассоциировалась у женщины с провалом, с несбывшимися желаниями и неудавшейся карьерой.

В Томске Лида прожила двадцать лет. Детей у них не было. После смерти супруга Гаврилюк нестерпимо захотелось вернуться в столицу. К тому времени отец Лидии, покинувший этот мир за два года до кончины зятя, оставил в распоряжение единственной дочери двухкомнатную квартиру.

В пятьдесят лет Лидия Владимировна, неожиданно для самой себя, вновь воспылала жгучим желанием стать знаменитой. Но в отличие от прежних девичьих грез, теперь ее больше всего привлекали не миллионные поклонники, а миллионное состояние, которым ей захотелось завладеть любыми доступными и даже недоступными способами.

В Москву она вернулась четыре года назад. Вместе с Гаврилюк приехала дочь Лидиной знакомой – восемнадцатилетняя Олеся. Рыжеволосая красавица с бездонными глазами и огненной шевелюрой больше походила на куколку, чем на живого человека.

В первый же день пребывания девушки в чужом городе Лидия предупредила:

– Смотри в оба, это тебе не Томск. Будь постоянно начеку, особенно это касается кавалеров, которыми ты незамедлительно обрастешь, как пень мхом.

Олеся смеялась:

– Тетя Лида, я приехала поступать в театральный, и на данном этапе меня волнуют не мальчики, а заветный вуз.

Гаврилюк слегка охладила девицу:

– Ты должна быть готова к провалу, детка. Знаешь, сколько таких вот девушек ежегодно штурмуют институты? Везет не всем, я бы даже сказала, везет считаным единицам.

– Вы же поступили без проблем, а чем я хуже?

– Я забыла, когда последний раз мне приходилось играть. Из головы вылетело все, чему учили преподаватели.

– Неправда. Вы талантливая, а талант, как говорится, не пропьешь.

Обосновавшись в двушке, Лидия с Олесей приготовились к значительным переменам. Олеся уже видела себя студенткой вуза, а Гаврилюк… Пока она никем и нигде себя не видела, но шестое чувство подсказывало: очень скоро произойдет нечто, и с пресной жизнью можно будет покончить.

Спустя пару месяцев Олеся примчалась домой, закричав с порога:

– Тетя Лида, я актриса!

В душе Гаврилюк зашевелилась зависть:

– Ты хотела сказать – студентка?

– Да это уже одно и то же. Главное, меня приняли. Приняли! Через пять лет весь мир заговорит о самой талантливой и обворожительной начинающей актрисе Олесе Дундуковой.

Хмыкнув, Лида проговорила:

– Думаю, с фамилией тебе придется тогда расстаться. Уж очень она корявая для большой знаменитости.

– А мне нравится.

– Это ты сейчас так говоришь, потом вспомнишь мои слова.

Обняв Гаврилюк, Олеся продолжила грезить наяву.

Зимой, успешно сдав сессию, Олеся с подружками собралась отпраздновать событие шумной вечеринкой. Лидии девушка сказала следующее:

– Мы едем на дачу к Юле. Ее родители дали «добро», повеселимся на славу.

– Где находится дача подруги?

– По-моему, в Переделкине.