— Вы знаете фамилию Марии?

— Нет.

— Нет?

— Но зачем мне знать её фамилию? Она перешила мне платья, а я заплатила ей деньги.

— Понятно, фройлен Шрат. Вы можете идти.

— Да, герр майор…

* * *

Вечером Ева вернулась домой.

Войдя в квартиру, она подошла к окну и немного одернула штору. Это был знак экстренной связи! Задернутая штора — ничего нового. Открытая — есть информация. Немного одернута — срочная связь!

Ровно Управление службы СД. 10 декабря, 1943 год. Анна Гончаренко.

Люди Зергеля взяли на улице Анну Гончаренко. И сделали это быстро и незаметно. Остановилась машина, и девушка пропала с тротуара.

— В чем дело? — спросила она в машине.

— Успокойтесь, фройлен. Но вам придется проехать с нами.

— Но кто вы?

— Гестапо.

— Но я ничего не сделала.

— Про это вы расскажете не нам, фройлен.

Анну доставили в здание службы СД и заперли в камере, где было только одно окошко закрытое решеткой. Из мебели в помещении была кровать с металлической сеткой.

Но самое большее через час Анну отвели на допрос. В небольшой комнате не было ничего кроме стола и стульев. Молодой мужчина в штатском пригласил её сесть. Он хорошо говорил по-русски.

— Прошу вас, фройлен.

— Я совершенно не понимаю, почему меня задержали! Это ошибка…

— Фройлен, — мужчина прервал её речь. — Прошу вас избавить меня от стандартного набора фраз о том, что все это ужасная ошибка. Вы даже представить не можете сколько раз я это слышал.

— Но кто вы?

— Штурмбаннфюрер Вильке, фройлен. И вы обратили внимание, где вы находитесь?

Она осмотрелась и сказала:

— Я не знаю. Наверное, комната для допроса?

— Комната или, правильнее будет сказать, помещение для допросов в подвале этого здания. Но, как вы заметили, я принимаю вас здесь. Не хочу вас пугать, фройлен.

— Пугать?

— Там допрос будет проходить совсем не так как здесь. И поймите, что я не хочу этого, но мне придется пойти на это, если вы меня к тому вынудите.

— Но чего вы хотите?

— Ваша фамилия и ваше имя, фройлен?

— Гончаренко Анна Николаевна.

— Допустим. Откуда вы прибыли в Ровно?

— Я приехала к своему дяде, который владеет здесь комиссионным магазином…

Вильке снова прервал девушку:

— Фройлен! Я уже знаком с этой версией вашей биографии. Я бы хотел знать совсем не это.

— А что?

— Например, такая версия. Вы прибыли сюда из Москвы. В Москве вы были курсантом разведшколы НКВД.

Девушка была удивлена словами офицера. Вильке убедился, что актриса она хорошая.

— Но я никогда не была в Москве, герр офицер.

Вильке неожиданно задал вопрос на немецком:

— Waren Sie schon in Berlin? (Вы бывали в Берлине?)

— Нет, — сразу ответила она.

Вильке сказал:

— Вопрос о владении вами немецким теперь излишний. Итак, вы говорите по-немецки.

— Но разве это преступление?

— Нет. Разве я это сказал? Я только констатировал факт.

— В Ровно есть много людей, которые владеют немецким языком.

— И этот факт сомнений не вызывает, фройлен. Но раз вы любите факты, то я назову еще несколько. Вы два месяца назад прибыли в Ровно. Вы согласны с этим фактом?

— Да.