Окорок был. Не один.

И еще колбасы, свисавшие с крюков тонкими нитями. И буженина. И толстые сосиски. И все это, Стася ущипнула себя, выглядело вполне свежим.

— Некогда мой прадед наложил заклятье на все подвалы, посчитав, что так оно надежнее, чем зачаровывать каждый короб.

— Предусмотрительно.

— Расточительно. Впрочем, в моей семье рождались сильные маги, способные питать сердце дома.

— А… теперь?

— Теперь… право слово, не знаю, — он потер полупрозрачным пальцем подбородок, отчего тот тоже стал полупрозрачным. Зрелище жутковатое. — Согласно моим расчетам, сердце давно должно было бы погаснуть, однако оно, как видите, вполне живо и активно, и активность его с вашим появлением лишь возросла. Я это чувствую, поверьте…

В бочках нашлась крупа.

Мелкая, белесая, совершенно незнакомая. А вот и мука. И кажется, масло в огромном кувшине. В другом — тоже, но какое-то не такое, зеленоватое и с острым запахом.

Стася уже не удивилась, обнаружив уксус.

И отдельный погреб, в котором ждали своего часа белесые головы сыра.

…молоко.

…простокваша и творог, за которым она моталась в город.

Рыба сушеная. Рыба вяленая.

Рыба свежая, если так можно сказать о рыбе, выловленной черт его знает, сколько лет тому, но огромные туши лососей свисали с крюков. На чешуе их поблескивал лед, как и тот, что был рассыпан под ними.

Разделанная туша оленя.

Полсотни зайцев, во всяком случае, Евдоким Афанасьевич уверял, что это именно зайцы, просто освежеванные и потрошеные.

Дикий кабан и его печень. Копченые медвежьи лапы. И совершенно деликатесные, но вида напрочь несерьезного рябчики.

Мед.

И снова мед. И опять мед. Орехи… мука опять…

— Зачем же вы меня в город отправили? — Стася не удержалась и сунула в рот кругляш фундука, правда, готовая немедля выплюнуть, но… орех был обыкновенным. Ореховым. Ни затхлости, ни гнилого привкуса.

— Во-первых, было интересно, как вы, боярышня, справитесь, — Евдоким Афанасьевич корзину с орехами облетел, чтобы ненадолго исчезнуть в ближайшей стене. А появившись, сообщил: — Винный погреб тоже сохранился.

Актуально, ей теперь только вина и не хватало.

Или… взять бутылку и напиться?

— Во-вторых, как видите, любезная ведьма, пусть я и связан с домом, однако в нынешнем своем состоянии не всегда способен на него повлиять. И потому могло статься, что вы просто не сумели бы пройти. А если и сумели бы, то не факт, что все это… — он обвел погреб рукой. — Оказалось бы пригодным к употреблению. Все-таки столь длительное нахождение продуктов под стазис-пологом… довольно интересный эксперимент.

То есть орех жевать не стоило?

— А в-третьих… — призрак замолчал, явно подбирая нужные слова. — Мне показалось, что вы до конца так и не поверили в то, что с вами случилось. А это… весьма опасное состояние.

Стася вздохнула.

И сгрызла еще один орех. Назло себе и миру.

Глава 5. О страстях сердечных и жизненных обстоятельствах

…ударилась красавица о сковородку и обернулась ведьмою, которая оную сковородку и добра молодца отняла и ею его же оприходовала, да так, что позабыл он и про дом свой, и про матушку, и про норов прежний. И зажили они душа в душу.

Из окна верховный маг города Канопень выползал задом, потому как магия магией, а осторожность еще никому не помешала. Нога нащупала виноградную лозу, которая под весом Ежи опасно натянулась и захрустела. Посыпались камушки, предупреждая, что лоза не так и прочна.