Свою эпопею он начал в Сибири, где служил по контракту рядовым в разведбатальоне. Там была немного другая специфика, места те заселены куда слабее, а потому от одного посёлка до другого пешего ходу дня три, не меньше. А здесь, в европейской части бывшей России, всё рядом, только руку протянуть. Куда угодно можно на машине доехать.

Но это и сыграло злую шутку с обитателями запада России. Если в малозаселённых местах и тварей было мало, а потому с ними как-то справились, сократив поголовье до минимума, то здесь, где пропорции населения и армии были совсем другими, имело место быть настоящее опустошение. Он как-то смотрел видеозапись обороны посёлка. Военные, что-то около одной роты, а с ними местные, кому посчастливилось пережить эпидемию, оборонялись в посёлке с кое-как выстроенной линией укреплений. Какой-то полоумный журналист снимал, комментируя всё на камеру. Твари, напрочь забыв инстинкт самосохранения, шли сплошным потоком, остановить их получалось только непрерывным пулемётным огнём, заканчивались патроны, перегревались стволы, а количество монстров всё никак не уменьшалось. Тогда они отбились, потеряв половину личного состава и истратив тонны боеприпасов.

Теперь ситуация на западе куда хуже, чем на востоке. В Приамурье, по слухам, даже какое-то подобие государства возродилось, железную дорогу восстановили и как-то живут. Севера тоже сохранились, Норильск ещё жив, хотя сложно представить, как может город выживать в таких условиях и почти автономно.

А здесь теперь необъятные пустоши, утыканные безлюдными городками и посёлками, в которых никто не живёт. Оставшиеся поселения тянутся друг к другу, образуя цепочку, между звеньями которой один день пешего пути, не больше. Ночевать в дороге — дело гиблое.

Карты у него не было, да она и не нужна, направление он, в целом, знал, как говорится, куда-нибудь дорога всё равно приведёт. Так в итоге и вышло. Скоро на его пути попался небольшой коттеджный посёлок, где до войны проживали совсем не бедные люди. Бизнесмены или чиновники средней руки. Вот только осталось ли там что-то полезное, или уже нет? Поселение ближайшее не так далеко, вряд ли местные оставили бы такой лакомый кусок неприбранным. А если оставили, то почему? И нет ли там тварей?

Проверить можно было только одним способом, Панцирь вздохнул и направил стопы к ближайшему дому. Это был двухэтажный коттедж из красного кирпича, обнесённый таким же кирпичным забором в человеческий рост. Калитка из кованых железных завитушек была сорвана и валялась рядом, но это не говорило ни о чём. Твари могли сорвать, им это ничего не стоит. Они такое иногда и без нужды делают, играют так или удаль показывают.

Дорога, к счастью, была асфальтированной, и, пусть асфальт этот давно растрескался, идти по нему можно было спокойно. Привычного снежного наста не было, снег успел растаять, а может, его просто снесло ветром. Осторожно ступая, он подошёл к калитке.

Тишина. Но это ничего не означает. Твари не склонны во сне храпеть и ворочаться. Куда интереснее было то, что не наблюдалось следов грабежа, окна целы, двери в дом на своём месте, следов пожара тоже нет. Неужели повезло?

Поводя стволом автомата вокруг, он прокрался к железной двери дома. Открыто. Внутри потянул носом, воздух был холодным, но с нотками затхлости. Дверь эту не открывали уже очень давно. Медленно, стараясь не шуметь, он перемещался от комнаты к комнате, заглядывая в каждую и убеждаясь, что мародёры здесь не отметились. Странно, очень странно. Что-то отпугнуло людей.

Подойдя к лестнице на второй этаж, что была сделана из тёмного дерева, он разглядел кое-что весьма неприятное. Следы когтей на ступенях. Вот оно что. Твари, не все, но некоторые, умели втягивать когти, подобно кошкам.