– Не знаю, – ответил я. – Я его еще не видел.

– Что так?

– Да все дела.

– Три условных диверсанта, которых позавчера целый день ловили Силы обороны Эстонии, – вы?

– Не понимаю, – сказал я. – О чем это вы?

– Взрыв на съемочной площадке – ваши дела?

– Я не знаю, о чем вы говорите, господин Мюйр. Понятия не имею.

– Склонен поверить, – проговорил он. – Этот взрыв активизировал все процессы, которые вы имеете целью остановить. Он дал национал‑патриотам такой рычаг давления на правительство, о каком трудно было даже мечтать. С его помощью они заставили правительство демократа Марта Лаара принять решение о перезахоронении Альфонса Ребане. Без этого национал‑патриотам не удалось бы так быстро добиться своей цели.

Я представил, как корежит сейчас Артиста, который приткнул где‑то неподалеку свою «мазератти» и слушает наш разговор. И пожалел, что нам не удалось прорваться в таллинский порт и на каком‑нибудь судне убраться из Эстонии вместе с внуком национального героя. А теперь поздно, теперь мы уже в самом центре паутины, сплетенной неизвестно кем и неизвестно зачем. Мюйр был убежден, что эту паутину сплел он. А вот у меня были на этот счет сомнения.

– Вы действительно не имеете отношения к взрыву? – повторил он.

– Господин Мюйр, вы нас с кем‑то путаете, – твердо ответил я. – Нас наняли охранять Томаса Ребане. Это и есть наша единственная цель.

– Может быть, может быть. Но я рассуждаю как? Материализовался Томас Ребане. И сразу возле него появляетесь вы.

– И вы, – подсказал я.

– Да, и я, – согласился Мюйр. – И Рита Лоо. Но сейчас я говорю о вас. Случайно ли ваше появление? Не верю в случайности. Особенно когда речь идет о таких важных делах.

– Нас нанял господин Янсен.

– Тем более. Юрген Янсен – самый лучший мой ученик. Все, что он умеет, вложил в него я. И он нанимает вас. Почему? На вашем месте, юноша, я бы об этом серьезно подумал.

– Обязательно подумаю, – пообещал я.

Это был хороший совет. Мы уже пытались это понять. Для раздумий были серьезные поводы.

Первый – наш гонорар. Сто тысяч баксов. За работу, которая стоила не больше двадцатника. Артист назвал эту цифру от балды – чтобы закончить разговор с Янсеном на этой высокой и даже в некотором роде торжественной ноте. Ан нет, Янсен согласился без малейших раздумий.

Был и второй серьезный повод для размышлений. Три пистолета Макарова, врученные нам Юргеном Янсеном вместе с разрешениями на хранение и ношение огнестрельного оружия. Разрешения были вроде бы по всей форме, с печатями и подписями эстонских начальственных лиц. Сами стволы производили впечатление новых. Но это мало что значило. Стволы вполне могли быть грязными, а разрешения липовыми. У меня был однажды случай, когда мне всучили грязный ствол с разрешением, которое было совсем как настоящее, а оказалось профессионально выполненной фальшивкой. И только по счастливой случайности мне удалось вовремя избавиться от этого ствола, из которого, как выяснилось, был убит ни в чем не повинный историк из российского прибалтийского города К.

И был еще один повод. Его дал Томас, когда заверил Муху, что у него и в мыслях не было опасаться покушения со стороны русских экстремистов. Отсюда можно было сделать только один вывод: Янсену нужно было приклепать к Томасу нас. Именно нас. Зачем?

Напрашивалось только одно объяснение. Янсена действительно беспокоила безопасность Томаса Ребане.