И это было моей ошибкой.

– О чем там у вас в Москве думают? – спросил он таким тоном, что мне сразу нужно было понять, что продолжать разговор не следует. Но я как‑то не въехал и поэтому простодушно ответил:

– Кто о чем.

– Кто о чем! – завопил он, и «пассат» рванул, как пришпоренный. – О своих жопах они там думают! А о русских не думают! Мы тут хоть сдохни, а они – кто о чем! Я бы этому... такому... Ельцину... и этим... таким... А о нас, о соотечественниках, кто будет думать?! – завершил он пламенный монолог, который – будь он записан для синхронной передачи по телевизору – состоял бы из сплошных «пик‑пик».

– А ты гражданин России?

– Нет! Я гражданин этой, пик‑пик‑пик, Эстонии, мать ее пик!

– При чем же Ельцин?

– Как это, пик‑пик‑пик, при чем? Над нами тут, пик‑пик‑пик. А он, пик‑пик‑пик‑пик. А мы тут, пик‑пик‑пик‑пик. Если в его, пик‑пик‑пик, такого, пик‑пик, заставили учить ихнюю, пик‑пик, такую, пик‑пик, грамматику – я в на него посмотрел!

– Не понимаю, – сказал я. – Зачем президенту Ельцину учить эстонскую грамматику?

– Затем! Иначе с работы погонят!

– Послушай, ты что‑то путаешь. Ельцина многие хотят погнать с работы. Против него выдвинуто пять пунктов обвинений. Но импичмент за то, что он не учит эстонскую грамматику...

– Да не его погонят! Меня! Не сдам экзамена – и погонят! Экзамена на знание ихнего, пик‑пик‑пик, такого, пик‑пик, государственного языка! Понял?

– Теперь понял. Ты, наверное, недавно в Эстонии?

– Как это недавно? Двадцать лет!

– И не успел выучить язык?

– Да на пик бы он мне сдался!

– Ну, хотя бы для того, чтобы не потерять работу.

Он затормозил так резко, что в задницу «пассата» едва не въехал какой‑то «жигуль».

– Значит, по‑твоему, я должен учить ихний язык? – почти спокойно спросил таксист, играя желваками на широких славянских скулах.

– А как? Если эстонец живет в России, он должен знать русский язык?

– Само собой.

– А почему же ты не хочешь учить эстонский?

– Ты что, ровняешь нас, русских, с этой чухней?

– Ну да, – вполне искренне сказал я. – А ты считаешь, что они лучше?

– Вылезай! – приказал таксист. – Мало того что ты пидор, так ты еще и еврей! Выматывай к такой, пик‑пик‑пик, матери, пидорасный жидяра!

Дискуссия с самого начала была контрпродуктивной, а теперь и вовсе вышла на неприемлемый уровень. Я понял, что нужно ее прекращать.

– Мужик, у меня к тебе очень простой вопрос, – дипломатично сказал я. – Тебе давно морду били?

Такой поворот темы его удивил.

– Давно. А что?

– Будет недавно. Поэтому трогай. И соблюдай правила.

– Это ты, что ли, мне морду набьешь?

– Я.

Он посмотрел на меня и поверил. Остаток пути мы проехали в полном молчании. У торца пакгауза с выключенной вывеской «Moonlight‑club» он буркнул:

– Ждать не могу, у меня заказ.

Отъехав метров на пять, остановился и высунулся в окно:

– Слушай меня, пидор! В Литве всех русских давно зажали. У нас фашиста собираются хоронить. А в Латвии уже наших славных партизан, героев Великой Отечественной войны, судят! Понял? Так своему пидору Ельцину и передай, мать его пик‑пик‑пик‑пик!

И он рванул с места, как от погони.

Клуб был закрыт, у входа стоял только один дряхлый «жигуленок», но толстый администратор‑кукольник оказался на месте.