Из-за закрытой двери ее комнаты послышался неясный шум. Штеффи услышала, как открылась и снова закрылась входная дверь, когда доктор Сёдерберг вернулся домой после прогулки. Она различала голоса доктора и его жены, но не понимала слов. В кухне прибиралась Эльна. Зашумела вода в туалете. Зазвонил телефон, и жена доктора долго с кем-то болтала, потом положила трубку.

Звуки, доносившиеся снаружи, казались нереальными. Непонятно было, что это. Внутри комнаты время словно остановилось. В водопроводных трубах шумело.

Наконец, ближе к вечеру, в дверь постучала Эльна и сказала, что пора ужинать.

— Неужели ты не придумала ничего лучше, чем сидеть дома в такой день? — спросила она. — Была бы я свободна, то не сидела бы нахохлившись, как ты.

Доктор с женой уже поужинали в столовой, хотя Свен еще не пришел. По словам Эльны, он должен был вернуться к ужину, и фру Сёдерберг несколько раз меняла решение, прежде чем разрешила поесть без него. Доктор сказал, что из-за передвижения военного транспорта по железной дороге его поезд мог запросто опоздать на несколько часов.

В кухне было жарко, и Эльна пребывала в дурном настроении. Она звенела посудой и выхватила у Штеффи тарелку, едва дав доесть. Воскресными вечерами Эльна свободна, но теперь она могла уйти не раньше, чем Свен вернется и поест.

Штеффи подумала, что у Эльны назначена встреча с женихом. Наверное, поэтому она так нервничала. Штеффи и самой не терпелось увидеться со Свеном.

Глава 4

Они приступили к десерту, киселю из крыжовника, когда в другом конце большой квартиры послышался сильный шум. Шаги, звук неловкого падения, голоса.

В следующее мгновение бело-коричневая стрела промчалась по коридору из столовой и ворвалась в кухню. Штеффи соскользнула со стула на пол. Сев на корточки, она обняла пса.

— Путте, — прошептала она, уткнувшись в мягкую шерсть за ухом. — Путте, Путте, Путте.

Путте положил лапы на плечи Штеффи и лизал ее щеки и нос. Эльна смотрела неодобрительно.

— Собаке не место на кухне, — начала она.

Тут появился Свен.

— Стефания!

Свен загорел еще больше, чем летом. Каштановые волосы отросли, и челка спадала на глаза. Он был одет в спортивные брюки, клетчатую рубашку и тяжелые ботинки. Штеффи увидела его, и на сердце у нее потеплело.

— Будь добр, Свен, выведи собаку, — сказала Эльна. Затем она уставилась на пол возле его ног. Штеффи проследила за ее взглядом и увидела комочки сухой земли и глины, осыпавшиеся с ботинок. И не только здесь, грязные следы тянулись из прихожей в столовую.

— Не сердись, Эльна, — сказал Свен. — Я подмету. Я не подумал. Прости.

Эльна улыбнулась, и Штеффи увидела, что ей не хочется сердиться на Свена. Свен взял Путте за ошейник.

— Пойдешь со мной? — спросил он Штеффи.

Он взглянул на ее недоеденный крыжовниковый кисель.

— Ты ешь здесь? Почему не с мамой и папой?

Эльна ответила вместо нее:

— Госпожа Сёдерберг решила, что так будет удобнее.

Серые глаза Свена на мгновение сузились, желваки заиграли. Затем он рассмеялся и сел за кухонный стол напротив Штеффи.

— Тогда я тоже поем на кухне. Ну как, Эльна? Осталось что-нибудь съедобное?

Эльна быстро поставила тарелку, стакан, столовые приборы и разогрела остатки воскресного жаркого.

— Когда ты приехала?

— Вчера.

— Одна?

Слова падали одно за другим, как капли воды из неплотно закрытого крана.