– Мы не должны так поступать, – ответил Уэгенер неуверенно.

– Пиратство, убийство, изнасилование, добавь к этому контрабанду наркотиков. – Главный старшина пожал плечами. – Я‑то знаю, как следует поступать с такими. Проблема в том, что никто не делает этого.

Уэгенер знал, что он имеет в виду. Несмотря на принятие федерального закона, предусматривающего смертную казнь за убийства, связанные с наркотиками, к нему прибегали крайне редко. Дело просто заключалось в том, что каждый арестованный торговец наркотиками знал кого‑то, стоящего выше его в иерархии наркобизнеса и представлявшего поэтому более желанную цель, – по‑настоящему крупные бароны картеля никогда не попадали в положение, при котором их могла загрести якобы длинная рука закона. Федеральные агентства, следящие за осуществлением законов, может быть, и являлись всемогущими на территории Соединённых Штатов, а береговая охрана обладала неограниченной властью на море – даже до такой степени, что им разрешалось останавливать и досматривать многочисленные суда под иностранным флагом на основе простого подозрения, – но всему был предел. Без этого нельзя обойтись. Враг знал об этих пределах, и приспособиться к ним было, вообще‑то, очень просто. В этой игре правилам подчинялась только одна сторона; другая – могла менять правила игры по собственному желанию. Руководители наркобизнеса без труда держались в стороне, и всегда было немало мелкой рыбёшки, готовой рискнуть, выполняя опасные задания, особенно потому, что получаемая ими выгода превышала жалованье, существовавшее в любой армии за всю историю человечества. Эти рядовые солдаты наркобизнеса были достаточно умными и опасными, так что борьба с ними проходила трудно, но даже в тех случаях, когда удавалось поймать их с поличным, они всегда шли на то, чтобы выторговать некоторые льготы в обмен на информацию.

В результате никто из них не нёс наказания в полном объёме. За исключением жертв, разумеется. Размышления Уэгенера были прерваны чем‑то ещё худшим.

– Ты знаешь, Рэд, эти двое могут вообще оказаться оправданными.

– Перестань, Португалец, я не могу...

– Моя старшая дочь учится на юридическом факультете, шкипер. Хочешь, я поделюсь с тобой по‑настоящему плохими новостями? – мрачно спросил старшина.

– Валяй.

– Мы доставим этих бандитов в порт – ладно, вертолёт перебросит их завтра на материк, – и они тут же потребуют адвоката, верно? Всякий, кто смотрит американское телевидение, знает об этом. Предположим, что до встречи с адвокатом они не раскроют рта. Тогда их адвокат заявит, что его клиенты увидели вчера утром дрейфующую яхту, на борту никого не было, и они поднялись на борт яхты, чтобы получить вознаграждение за спасение судна. Рыбацкое судно, на котором они находились, вернулось в свой порт, а эти двое решили остаться, привести яхту в ближайшую американскую гавань и потребовать там вознаграждение.

Они не пользовались радиопередатчиком, потому что не знали, как с ним обращаться, – это было заметно даже на нашей видеокассете. Радиопередатчик на яхте является одним из самых современных аппаратов, управляемых компьютером, то же самое относится к радиолокатору; чтобы разобраться в них, нужно прочитать инструкцию в сто страниц, а наши друзья недостаточно владеют английским.

Появятся члены команды рыбацкого судна, готовые подтвердить эти показания. Так что все происшедшее – ужасное недоразумение, понимаешь? В результате федеральный прокурор в Мобиле приходит к заключению, что его обвинение будет недостаточно убедительным, и наши друзья соглашаются признаться в каком‑нибудь незначительном нарушении. Так обычно и бывает. – Ореза замолчал.

– В это трудно поверить.