– Дерьмовый аргумент, – заметил Джек.

– Адвокат запротестует против подобного выражения, судья даст указание вычеркнуть его из протокола, напомнит присяжным о необходимости не принимать ваши слова во внимание и предупредит вас о недопустимости использования таких выражений во время судебного заседания, доктор Райан, – произнёс Шоу. – Разумеется, я согласен с вами – аргумент действительно дерьмовый.

– Знаете, я беседовал с парнем, который наводил на цель так называемые «автомобильные бомбы».

– Где он сейчас? – тут же спросил Мюррей.

– Наверно, снова в Колумбии. – В течение нескольких минут Райан объяснял, что ему удалось выяснить.

– Господи, что это за парень?

– Давай пока не будем называть его имя, ладно?

– А вот мне кажется, что нам нужно поговорить с ним, – покачал головой Шоу.

– Он не хочет встречаться с сотрудниками ФБР. Видимо, тюрьма его не манит.

– В тюрьму он не попадёт. – Шоу встал и начал расхаживать по кабинету. – Я, кажется, не говорил вам об этом, доктор Райан, я ведь юрист по образованию.

И даже доктор юриспруденции. Если мы попытаемся привлечь вашего знакомого к суду, его адвокат тут же сошлётся на прецедент Мартинеса – Баркера. Вы слышали о таком? Это малоизвестный результат процесса об Уотергейте. Помните, Мартинес и Баркер принимали участие в проникновении в штаб‑квартиру демократической партии. Их защита, возможно, вполне искренне, основывалась на том, что, по её мнению, проникновение было санкционировано соответствующими властями как часть расследования, связанного с проблемами национальной безопасности. В несколько растянутом заключении апелляционного суда признавалось, что у обвиняемых не было преступных намерений, они всё время действовали, исходя из добросовестных побуждений, и потому не могут обвиняться в совершении преступления. Ваш знакомый, доктор Райан, заявит на суде, что, как только его начальники сообщили ему о существовании «реальной и несомненной угрозы», а также о том, что операция одобрена высшими инстанциями, он всего лишь следовал приказам людей, наделённых соответствующими конституционными полномочиями. Думаю, Дэн уже говорил вам, что в таких делах не существует чётко обозначенных и ясно сформулированных законов. Черт побери, да большинство моих агентов поставят вашему знакомому выпивку за свой счёт в знак благодарности – ещё бы, ведь он отомстил за смерть Эмиля.

– Пока я могу лишь сказать вам, что мой знакомый – ветеран тайных операций и, насколько я мог увидеть, честный человек, не способный нарушить закон.

– Ничуть в этом не сомневаюсь. Что касается убийства – некоторые юристы утверждают, что действия полицейских снайперов находятся на самой грани преднамеренного убийства. Провести границу между полицейской работой и боевыми действиями не всегда так просто, как нам хотелось бы. В данном случае как можно отличить убийство от законных и вполне оправданных операций, направленных против террористов? В конечном итоге всё будет зависеть главным образом от политических взглядов судей, которые будут вести процессы, рассматривать кассационные жалобы, апелляции и все остальные аспекты юридических процедур. Все опять упирается в политику. Знаете, – улыбнулся Шоу, – преследовать грабителей банков было куда проще. По крайней мере, мы знали, кто является преступником.

– Именно в политике и заключается разгадка всего дела, – заметил Райан. – Могу побиться об заклад, все это началось потому, что предстоят выборы президента.