Оля прошла внутрь, заняла очередь и, делая вид, что внимательно изучает содержимое витрин, пошла вдоль стеллажей, изредка поглядывая на курившего около урны и не спускавшего с нее глаз парня. Как планировала изначально, позвонить лично со служебного телефона не получится. Хоть бы уж ему позвонил кто, что ли, чтобы отвлечь его внимание. Но, увы, он стоял неподвижно прямо напротив входа, и только его рука двигалась вверх вниз, периодически поднося ко рту сигарету. Вся надежда у нее осталась на тетю Катю, чей голос громко разлетался по помещению.

– Можно вас попросить? – когда подошла ее очередь, после приветственных слов горячо зашептала девушка. – Позвоните к нам домой, там подруга моя, Саша. Она от мужа своего, полицейского, ушла, у меня прячется. Скажите ей, что он вместе со мной идет к нам домой за ней. Нет, лучше скажите, что я с полицейским иду домой, и ей надо уходить. Она поймет. Пусть ждет меня в кафе, где мы мой день рождения отмечали, – и, купив то, за чем пришла, вышла, в душе благодаря сообразительность тети Кати и ее умение не задавать лишних вопросов. Лишь бы и Сашка оказалась такой же быстродумающей.

Глава 6

– Ну и где она? – Воронов, обойдя все комнаты в квартире Григорьевых, остановился посреди прихожей. Вперился взглядом в стоявшую у так и не запертой входной двери Ольгу. – Подруга твоя куда делась, спрашиваю?

– Я тебе сразу сказала, ее здесь нет, – она демонстративно указала ему на выход. – Уходи, пожалуйста, – и когда она успела перейти с ним на «ты»? – Ты не имеешь права здесь находиться. Это вторжение в частную собственность, – на ум так кстати пришло услышанное где то в фильме выражение, казавшееся солидным и весомым. – Или я полицию вызову.

– Я сам из полиции, ты забыла? – парень лишь усмехнулся краешком губ на ее угрозы и вместо того, чтобы покинуть квартиру, отправился осматривать комнаты еще раз.

Неторопливо, подолгу задерживаясь на пороге каждой, опер внимательно осмотрел каждый уголок и даже не поленился заглянуть в платяные шкафы и другие предметы мебели, где могла бы спрятаться хрупкая Самойлова. Из ванной комнаты он вышел с торжествующим видом и ткнул влажным банным полотенцем Ольге в лицо.

– Недавно кто то душ принимал. Зеркало запотевшее и запах шампуня еще не выветрился. И на расческе волосы длинные, темные, как у нее.

Девушка выхватила у него из рук полотенце, захлопнула в сердцах входную дверь и от души возмутилась:

– Хватит по моему дому в обуви шастать! – страх перед высоким, физически крепким парнем рассеялся, уступив место чрезмерному раздражению. – Убирайся отсюда, – выкрикнула, не подумав, и отпихнула его с дороги, собираясь пройти вглубь квартиры.

Но мент вдруг схватил ее за запястье и большим пальцем руки надавил на тыльную сторону ладони, выворачивая ее внутрь. Ольга охнула и, повинуясь непроизвольному движению тела, согнулась перед ним в полуприседе. Запястье охватило огнем. На глаза запросились слезы.

– Где она? – спросил Воронов, теряя терпение. – Говори или больно будет.

Он не собирался по настоящему применять силу к девушке, решил слегка припугнуть, но, видимо, не подрассчитал и переборщил с нажимом – лицо Ольги покраснело, скривилось от боли. Однако такой некрасивый по отношению к ней прием принес результаты.

– Она меня в кафе ждет, – срывающимся голосом ответила та, и Воронов сразу же ослабил захват, но до конца руки не отпустил.

– В каком кафе? Покажешь?

– Покажу, – выдохнула девушка и принялась растирать ноющее запястье, наконец то освобожденное из цепких, болезненных тисков опера.

– Холод приложи, – посоветовал Воронов, невозмутимо глядя на ее мучения. Вместо извинений произнес: – Зачем нужно было доводить до такого? Видишь же, что я не шутки шутить пришел.