Глава 1

Десятью днями ранее…

Порой на меня накатывает, и мне становится жаль тех женщин, которыми я в этой жизни была.

Их немало: дочь, сестра, коп, обманутая любовником, криминальная бабенка, примерная жена, героиновая наркоманка, проститутка, убийца. Я выложу все о них, поскольку отлично умею говорить правду. Хранить секреты, лгать – к этому ведь тоже нужен талант. То и другое становятся привычкой, едва ли не пагубной зависимостью, которую невероятно трудно преодолеть даже в общении с очень близкими людьми, не связанными с тобой по работе. Вот, например, утверждение: никогда не доверяй женщине, которая открыто называет свой возраст. Если она не умеет хранить этот секрет, значит не сохранит и ваш.

Мне пятьдесят девять.

Когда я пришла служить в ФБР, там было не много специальных агентов‑женщин, и Бюро пользовалось этим. Ростом около ста шестидесяти сантиметров, натуральная блондинка с телом подростка‑чирлидера могла пригодиться для многих расследований, так что в отделе пошли на то, чтобы отказаться от повышенных требований. Бульшую часть своей карьеры я работала под прикрытием, играя роль наживки для торговцев людьми и сексуальных хищников в границах штата, а то и в международном масштабе.

На секретных заданиях я провела девять лет. Это почти на пять лет дольше обычного срока, после которого агенты сгорают либо теряют свои семьи. Дело в том, что я никогда не была замужем, у меня нет детей. Я могла бы продержаться еще дольше, если бы не несчастный случай, в результате которого пришлось сращивать несколько позвонков. Могло быть и хуже – видели бы вы, что стало с лошадью.

Последствия операции сказались на здоровье: сделалось проблематичным выполнение множества обязательных требований – прыжки по крышам… способность уйти от ножевых ударов… стрип‑танцы на коленях у клиента. Я могла бы оформить инвалидность, но была не в силах представить, на что похожа жизнь вне пределов Бюро. Так что вторую половину карьеры я посвятила расследованиям. А потом вышла на пенсию.

Нет, это не полная правда. Под конец я стала испытывать трудности в принятии решений. Так, в частности, пару лет назад в Тернервилле, штат Джорджия, я убила невооруженного преступника. Вопреки тому, что вам показывают в фильмах, спецагенты ФБР редко применяют оружие. Силовое решение приводит Бюро в замешательство. Вспомните инциденты в Уэйко или Руби‑Ридж. Как агентам, нам уже не так доверяют, и защита может использовать это в суде, представляя нас негодяями, способными подкинуть улики или тенденциозно подать факты, лишь бы дело шло гладко.

По моему случаю назначили расследование. Его вела группа из Отдела профессиональной ответственности, которая сняла с меня все обвинения и вынесла вердикт: «полицейское самоубийство», иными словами парень вынудил меня пристрелить его. Гражданский иск родственников убитого отнял куда больше времени и денег. Это еще одна вещь, которую вы не увидите в кино. Безжалостный серийный маньяк имеет обширную семью, включая страдающую хромотой сестру, обучающую детей с особенностями психофизического развития. Любящая родственница будет доказывать, что ее подонок‑брат – наидобрейший человек на земле.

Семья утверждала, что я застрелила несчастного из страха, что его не признают виновным. Они проиграли, но, выражаясь образно, во рту каждого имевшего к процессу отношение остался гадкий привкус. К тому времени карьера моя завершилась, и меня перевели на другую должность, направив в провинциальное отделение в Тусоне. И о нем все в один голос твердили: мол, милое местечко. Очень Сибирь напоминает, вот только жарко. Местного старшего агента я ненавидела и продержалась чуть меньше семнадцати месяцев, прежде чем подать в отставку, хотя именно этого от меня и ждали.

Вот теперь вся правда. Почти.

Первый год я отдыхала изо всех сил.