Я приступил к обследованию и пальпации. На ощупь княгинюшка оказалась, - как и можно было предположить, - мягкой, нежной и теплой. Я принялся выполнять свой долг, может быть, более ответственно, чем если бы пациенткой была старушка. С другой стороны, старушке вряд ли понадобилась бы такая проникающая терапия.

    Я не торопясь обследовал эрогенные зоны бесхитростного существа, не имеющего возможности реализовать свою чувственность в эпоху потребительского отношения к женщинам. Никакой гиперсексуальности у княгини не наблюдалось, ей просто нужен был молодой здоровый муж и нормальные половые отношения.

    Мы не разговаривали. Генеральшу слишком захватили новые ощущения, а меня немного мучила совесть перед Алей за свои осязательные удовольствия. Здесь я не мог ничего с собой поделать, пациентка была слишком привлекательной женщиной.

    Княгиня изредка стонала, когда «ощущения» делались слишком острыми, но не закричала, когда ее начал сотрясать оргазм.

    Инстинкт самосохранения у нее оказался сильнее чувственности. Обследование с применением технологий конца двадцатого века продолжалось больше часа и вконец вымотало пациентку.

    Под конец сеанса этой «магии» она с благодарностью поцеловала мучившую ее руку и прижалась к ней щекой.

    В этом было слишком много личного, и я вежливо отобрал у нее свою конечность.

    …Мне оставалось лишь надеяться, что на расстоянии, отделяющем дом портного от генеральского, Але не удастся уловить мои мысли и оценить подвиг самоограничения, который я ради нее совершил.

    С генералом дело обстояло проще. Я выбрал такую позицию на его супружеском ложе, что если он и подглядывал за нами, то мог видеть только укрытую жену и мою сосредоточенную, одетую спину.

    -  Ну вот, голубушка, и все лечение, - сказал я, лицемерно не замечая ее горящих, счастливых глаз. - Думаю, теперь наступит облегчение.

    -  Доктор, - принимая игру, попросила пациентка, - вы не смогли бы навестить меня завтра?

    -  Сударыня, - как можно мягче сказал я, - давайте поговорим серьезно. Вам это лечение нужно проводить как можно чаще, минимум два-три раза в неделю, а я на днях уеду. Неужели в вашем городе нельзя найти никого, кто бы вам в этом помог?

    -  Господь с вами, доктор, в нашей глуши об этом на следующий день узнает весь город. А если я обрюхачусь! Муж меня просто убьет. Он со мной… последнее время не бывает… Вы понимаете, что я подразумеваю?

    Я понимал. В восемнадцатом веке с неверными женами не церемонились.

    -  Я что-нибудь придумаю, - пообещал я. - Беременеть вовсе не обязательно. Я объясню вам как этого избежать. А кроме людей вашего круга… Нельзя ли подобрать неболтливого молодого человека из другого сословия?

    -  Это как? - не поняла княгиня.

    -  Есть молодые люди из простых, которые вам бы нравились?

    -  Я не знаю, - растеряно ответила княгиня, - я как-то не обращала внимания.

    Меня такое сословное высокомерие неприятно поразило.

    -  Вспомните, в дворне есть кто-нибудь подходящий на роль вашего фаворита?

    -  Но они же… они же мне не ровня!

    -  Вы что, знатнее императорской фамилии? - поинтересовался я, приступая к психотерапии.

    -  Как вы можете так думать?!

    -  Почему же Петр Великий не побрезговал женится на простолюдинке и посадить ее на престол, а у Екатерины Великой сколько было аматеров простого звания? Нет, конечно, если ваш род более знатен, чем у Романовых, то прошу меня извинить…

    Княгиня задумалась.