Я невольно рассмеялся.

    -  Вы в больших городах не бывали. Там столько людей, что их просто перестаешь видеть.

    -  Это как так?

    -  Очень просто: не всматриваешься в лица, не смотришь по сторонам, занимаешься своими делами, стараясь не мешать окружающим.

    -  Откуда людей-то столько развелось? - поинтересовалась она.

    -  Причин много, но основная: стала лучше медицина. Научились лечить многие болезни, победили эпидемии, снизилась детская смертность.

    -  Ишь, ты, значит, много вас стало, ишь ты…

    Мы подъехали к дому, и я принялся перетаскивать покупки в горницу. Марфа Оковна начала по второму разу радоваться каждой новой вещи. Мне это быстро прискучило, и я отправился купаться. Ее восторги никак не соотносились со скромностью моих трат, так что я чувствовал себя не гордым меценатом, а жуликоватым спонсором, зарабатывающим на грошовой благотворительности.

    Пообедал я в сухомятку. Хозяйке было не до обедов. Она определяла каждому новому предмету место и режим хранения и не опускалась до прозы жизни. Зато вечером, помолодевшая, счастливая и, главное, здоровая, она забрала бразды правления хозяйством в свои руки и организовала царский ужин из плодов сада и огорода, леса и реки.

    На столе стояли неведомые мне жареные, пареные, соленые, моченые, квашеные блюда.

    Почти все было очень вкусным. Кое-что - необычным, можно сказать, на любителя. Мое представление о крестьянской русской кухне было поколеблено - зауважал!

    Вот с самогоном вышла промашка: даже настоянный на разных травах, он отдавал сивухой. У меня был еще порядочный запас водки, но лезть со «своим уставом» было неудобно, да и не так самогонка была плоха, чтобы обижать из-за этой малости хлебосольную хозяйку.

    Как всегда, после определенного момента опьянения, за столом начинаются душевные разговоры. Сначала, как водится, «про любовь», - это интересовало мою ископаемую подружку, - потом «за жизнь», что интересовало меня.

    -  Как же так, - удивлялся я, - вы ничего не слышали о том, что происходит в стране? Здесь, что, совсем людей не бывает?

    -  Так нам, какой резон говорить о тех, кто у вас там правит! - возмущалась моей бестолковостью хозяйка. - К нам не лезут, так и ладно. Кои веки в тишине и спокое живу. Ни попов, ни чиновников.

    -  А если власть изменится, и опять начнут что-нибудь отбирать?

    -  Вот тогда, и узнаем, - не без юмора сказала Марфа Оковна. - Тогда или бежи, или лижи. Гость, он пришел, - продолжила она, - его накормить, напоить надо. Разговором хорошим потешить. Вспомнить, что было. Опять же, об урожае, здоровье…

    Я как-то прочитал в чеховской «Степи», что русские живут не настоящим, а прошлым. И с большим удовольствием говорят об экзотических (тогда) галошах, чем о прозаических лаптях. Марфа Оковна никак не хотела отходить от простой реальности. Мне же хотелось разговорить ее о прожитом.

    Мы так мало знаем о жизни предков, не о войнах и смутах, а о быте, традициях, их ментальности. Уходят поколения, и с ними исчезают целые пласты культуры. Потом мы от большого ума начинаем реконструировать историю, основывая суждения на скудных, случайных материалах, и получается это, думаю, не лучше чем в псевдоисторических голливудских фильмах.

    …Марфа Оковна никак не могла взять в толк, чего я, собственно, от нее хочу. А я не мог сформулировать свой интерес.