|
Они отваливаются, как будто отгнивают. Отлетела на жилете вчера одна. Сегодня одна на пиджаке и одна на брюках сзади. Я не умею жить с пуговицами, но я все вижу и все понимаю. Он не придет. Он меня не застрелит. Она говорила тогда в коридоре Наташке: "Скоро вернется муж, и мы уедем в Петербург". Ничего он не вернется. Он не вернется, поверьте мне. Семь месяцев его нет, а три раза я видел случайно, как она плачет. Слезы, знаете ли, не скроешь. Но только он очень много потерял от того, что бросил эти белые, теплые руки. Это его дело, но я не понимаю, как же он мог Славку забыть...
Как радостно спели петли... Конусов нет. В слюдяном окошке черная мгла. Давно замолк чайник. Свет лампы тысячью маленьких глазков глядит сквозь реденький сатинет. -- Пальцы у вас замечательные. Вам бы пианисткой быть... -- Вот поеду в Петербург, опять буду играть... -- Вы не поедете в Петербург. У Славки на шее такие же завитки, как и у вас. А у меня тоска, знаете ли. Скучно так, чрезвычайно как-то. Жить невозможно. Кругом пуговицы, пуговицы, пуго... -- Не целуйте меня... Не целуйте... Мне нужно уходить. Поздно. -- Вы не уйдете. Вы там начнете плакать. У вас есть эта привычка. -- Неправда. Я не плачу. Кто вам сказал? -- Я сам знаю. Я сам вижу. Вы будете плакать, а у меня тоска... тоска... -- Что я делаю... что вы делаете... Конусов нет. Не светит лампа сквозь реденький сатинет. Мгла. Мгла. Пуговиц нет. Я куплю Славке велосипед. Не куплю себе туфли к фраку, не буду петь по ночам псалом. Ничего, как-нибудь проживем. ---------------------------------------------
Впервые: "Накануне". 23 сентября 1923 г. Рассказ переиздан в сборнике: М. Булгаков. Трактат о жилище. М.-Л., Земля и Фабрика, 1926 г. |
