Могу себе представить, какие трудности доставляет читателю непривычное, но необходимое строгое разделение активно-мужского и пассивно-женского, и поэтому не стану избегать повторений. Итак, состояние после сновидения можно описать следующим образом: сексуальные стремления были расщеплены, в бессознательном достигнута ступень генитальной организации и конституирована очень интенсивная гомосексуальность; кроме нее, существуют (вероятно, в сознательном) прежнее садистское и преимущественно мазохистское сексуальные течения, Я в целом изменило свою позицию в отношении сексуальности, оно находится в состоянии отрицания сексуальности и со страхом отвергает господствующие мазохистские цели, подобно тому как оно реагировало на более глубокие гомосексуальные цели образованием фобии. Стало быть, результат сновидения оказался не столько победой мужского течения, сколько реакцией против женского и пассивного. Было бы натяжкой приписать этой реакции характер мужественности. Я не имеет сексуальных стремлений, а лишь заинтересовано в самозащите и в сохранении своего нарциссизма.

Теперь рассмотрим фобию. Она возникла на уровне генитальной организации, демонстрирует нам сравнительно простой механизм тревожной истерии. Я защищается развитием страха от того, что оценивает как слишком большую опасность, от гомосексуального удовлетворения. И все же процесс вытеснения оставляет после себя след, который нельзя не заметить. Объект, с которым связалась внушающая страх сексуальная цель, в сознании должен замениться другим. Осознается не страх перед отцом, а страх перед волком. Процесс также не ограничивается образованием фобии с одним содержанием. Через какое-то время волк заменяется львом. С садистскими побуждениями в отношении мелких животных конкурирует страх перед ними как представителями соперников, возможных маленьких детей. Особенно интересно возникновение фобии бабочки. Оно словно повторяет механизм, создавший в сновидении фобию волка. Благодаря случайному поводу активируется старое переживание, сцена с Грушей, чья угроза кастрации начинает действовать лишь впоследствии, а в то время, когда была произнесена, никакого впечатления не оставила.

Можно сказать, что страх, который причастен к образованию этих фобий, является страхом кастрации. Это высказывание не противоречит той точке зрения, что страх произошел из вытеснения гомосексуального либидо. В обоих способах выражения имеется в виду один и тот же процесс – Я отнимает либидо у гомосексуального побуждения, которое превращается в свободно плавающую тревогу, а затем может связаться в фобии. Разве что в первом способе выражения обозначается также мотив, побуждающий Я.

При ближайшем рассмотрении оказывается, что это первое заболевание нашего пациента (не принимая в расчет нарушений, связанных с принятием пищи) не исчерпывается фобией, а должно пониматься как настоящая истерия, к которой наряду с симптомами страха относятся также явления конверсии. Часть гомосексуального побуждения закрепляется в задействованном в нем органе; с этого времени, а также позднее кишечник ведет себя как истерически возбужденный орган. Бессознательная, вытесненная гомосексуальность удалилась в кишечник. Именно эта часть истерии оказала затем наибольшую службу при разгадке последующего болезненного состояния.