Изменить размер шрифта - +
., и попалась в ловушку! Все так просто.

Вот почему, когда Гаррисон предложил поехать в Харц на первые три недели февраля, Терри оказала такое невиданное ранее сопротивление. Она сказала, что у нее есть друзья, которых ей хотелось бы навестить, и что пора сделать покупки и обновить гардероб к весеннему сезону. Что в Лондоне показывают представление, которое ей хочется увидеть и которое, конечно, будет не интересно Гаррисону, и т, д. Во время отсутствия Гаррисона ее связь с Вяттом расцвела как никогда, пока она, наконец, не превратилась в податливую глину в умелых руках Вятта.

Не то чтобы она позволила этому произойти так быстро и легко. Нет, у Терри были определенная сдержанность и чувство обиды, образовывавшие барьеры, которые надо было сломать прежде всего. И так как именно Вятт был причиной этих обид, только он один и мог удалить их. Первой из них было то, что она продолжала видеть в нем причину разорения и смерти отца. Над этой проблемой Вятту пришлось немало попотеть, прежде чем он нашел правильное решение.

Только очень влюбленная или полностью одурманенная женщина поверила бы ему Его решение было простым – врать, но так, чтобы это лечило больное место Терри – ее чувства, вернее, недостаток чувств к собственной матери и постоянно расширяющуюся пропасть между ними. Одно это уже придавало достоверность его истории, суть которой заключалась в том, что не Вятт, а мать Терри играла ведущую роль в этой связи, и что сами эти отношения были буквально навязаны ему. Она открыто заявила о своей любви к нему или вернее о ее желании, которое сначала вместе с ее вульгарной сексуальностью отталкивало его. Кроме того, она была замужней женщиной и матерью его истинной любви! Увидев, как ее явное вожделение шокирует его, она стала угрожать уничтожением их обоих – его и Терри, полным разрывом их отношений без каких либо надежд на будущее. Она знала, что ему нужны деньги для важного проекта, – чего то, связанного с машиной и экспериментальной психиатрией, далеко отступающей от классической практики, – и пообещала любую финансовую поддержку, какая ему потребуется. Он не знал, что она не сможет сдержать слово, потому что ее средства были довольно незначительными.

То, чего она требовала в ответ, было.., ну, Терри хорошо может представить себе это. Любовную связь, конечно. У нее было много таких, и обычно ее любовники быстро надоедали ей; несомненно, то же произошло бы и с Вяттом. А тем временем она пообещала не мешать его ухаживанию за ее дочерью, а напротив, попытаться склонить Гарри Миллера на сторону Вятта. Он поверил ей... И после всего, чем эта женщина оказалась лучше суки?

Ему надо было бы знать ее лучше, конечно, но она внушила ему, что это единственный способ, позволяющий воплотить его честолюбие и ведущий к женитьбе на Терри, которая станет его навсегда. Несомненно, Терри должна понять это, ведь он любил ее, как никогда не любил ни одну женщину. Несомненно, она должна была почувствовать это, когда они были вместе, в совершенстве их занятий любовью, в простой радости их совокупляющихся тел...

Все, что рассказал Вятт, было ложью, но он преподнес это так, что Терри постепенно привыкла и поверила ему, как любая женщина, которая слышит ложь от любимого мужчины.

Вскоре она обнаружила, что, со своей стороны, сама допускает некоторые чувства к нему, и начала утверждать, что она не любит Гаррисона, как бы приглашая (хотя и не произнеся ни единого слова) к углублению их любовной связи. И слабость Терри, Гаррисона, ее будущее, будущее Вятта, Кениха, самого Гаррисона и еще многих других, – да что там, будущее всего мира, – завязались мертвым узлом. Это был ключевой фрагмент в фантастической мозаике, в которой все уверенно и ужасно встанут на свои места.

Но даже тогда Вятту пришлось подтолкнуть их отношения. Если бы Терри могла оставить Гаррисона, сказал он, они могли бы жить как раньше, даже лучше, потому что теперь она знала “правду”, и они могли бы жить вместе в полном счастье до конца своих дней.

Быстрый переход