Шестнадцать тридцать пять.

Они занимались любовью, затем немного поспали утомленным сном, и только мгновение назад Вятт стряхнул с себя тяжелое видение, в котором он видел (но это невозможно!) свою кухню внизу и особенно холодильник. Этот кошмар был ярким и стойким, – его образы все еще были в сознании Вятта, – и когда он проснулся совсем, он заметил контрастную тишину дома. Да, контраст, потому что во сне тишины не было. Он все еще слышал, как, щелкая, открывалась дверь холодильника и с хлопком закрывалась, открывалась и закрывалась, что повторялось в его мозгу.

Когда отголоски сна ослабли, он снова обратил внимание на тишину в доме. Слишком тихо. У него побежали мурашки. Сколько времени?

Посмотрев на часы, Вятт резко втянул в легкие воздух. К этому времени Гаррисон обязан быть мертвым наверняка. Обязан..? Наверняка..? Вятт мрачно поправил себя: к этому времени тот должен быть мертв. Это он обязан немедленно пойти в машинную комнату. Но...

...Но сон продолжал беспокоить его.

Проснулась Терри.

– Я.., только спущусь вниз, в кухню, – промямлил он.

Терри быстро вылезла из постели. Со спутанными волосами, бледная и красивая она натянула халат.

– Я пойду с тобой. Я не хочу оставаться одна.., здесь. Как то слишком тихо.

– Ты тоже почувствовала? – он задрожал, понимая ее мрачное предчувствие. – Ладно.

Они спустились вниз, Вятт вошел в кухню, а Терри остановилась у двери. Она смотрела на него и не могла понять его возбуждения. Вятт огляделся в знакомом помещении, проверяя глазами его содержимое, подошел к холодильнику и открыл дверцу. Он заглянул внутрь и закрыл дверцу. Затем он начал мерить шагами кухню – туда и обратно, туда и обратно, – беспокойно почесывая затылок. И снова он задержался у холодильника, открыл дверцу и уставился внутрь.

Вдруг Терри почувствовала, что она очень боится. За Вятта, за себя. Она подошла к нему и положила руку ему на плечо. Он вздрогнул от ее прикосновения, и она убрала руку.

– Терри, я.., извини, – затравленно произнес он.

– Гарет... – ее голос наполнился участием. – Что происходит? Я хочу знать, могу ли я чем нибудь...

– Смотри! – задохнулся он. Он снова уставился в холодильник, уставился на свой кошмар наяву. Ее темные глаза проследили его взгляд и расширились. Ее губы открылись, издавая непроизвольный хрип страха.

Один за другим три куска дыни, – Эти куски Терри сама отрезала, – у нее на глазах исчезли, были съедены до корочки, схвачены с Тарелки и .невидимо растворились. Уровень оранжевого напитка в пластиковой бутылке понижался, пока бутылка в ответ на настояние природы не сплющилась из за вакуума, который вдруг образовался внутри. Кубики сыра, лежавшие на маленькой деревянной тарелочке, исчезали в воздухе один за другим. Ломтики холодного мяса были взяты таким же образом и съедены столь же сверхъестественно.

– Иисус Христос, – прошипел Вятт сквозь сжатые зубы. – Иисус Хр...

Он протянул дрожащую руку к холодильнику. Голубые усы извивающегося и потрескивающего пламени окутали его руку, холодильник, самого Вятта. Его отшвырнуло назад, сбило с ног и пронесло через всю кухню.

Дверца холодильника широко распахнулась и захлопнулась. Следы голубого пламени исчезли.

Терри подошла к Вятту, ее руки бились, как пойманные в ловушку птицы.

– Гарет, с тобой все в порядке? Что это было? Я видела это на самом деле..?

– Ты видела, – его голос был полным боли и хрипа. – Мы оба видели.

– Но что это..?

– Что это значит? Разве я не говорил тебе, что его кормят? – глаза Вятта были безумны, голос поднялся до высокой ноты. – Так это, оказывается, он сам. Я был не прав, думая, что кто то другой кормит его.