— Будьте внимательны, — предупредил Томас. — У нас есть отчаянные парни, которым нечего особенно терять.

— Все приговоренные к пожизненному заключению? — спросил Холлистер.

Томас выглядел удивленным.

— Конечно! Мы не можем позволить им вернуться обратно, после того что радиация проделала с их генами.

Какой-то человек загрохотал засовом на двери, когда они проходили.

— Я из Нью-Америки! — внезапно хрипло закричал он. Эхо его голоса гулко отозвалось в каземате стальных стен. — Ты случайно не знаешь мою жену? Марта Рейли… С ней все в порядке?

— Заткнись! — рявкнул охранник и направил на человека шокер. Тот, шатаясь, исчез в темноте камеры. Его сосед, лицо которого было обезображено раком, усадил пострадавшего на койку.

В конце длинного ряда камер раздался еще чей-то вопль. Охранник бросился туда, но быстро вернулся. Голос издалека жалобно причитал:

— Это ночной кошмар… кошмар… Какая-то дрянь заползла в мои мозги, и теперь мне каждую ночь снятся кошмары…

— Через некоторое время у них начинаются судороги, — объяснил Томас. — Губительное вещество БУДЕТ просачиваться через костюмы и оседать в их телах. Тогда они, кроме рытья канав, ни на что больше годиться не будут. Не бойтесь, джентльмены, мы позаботились о безопасности посетителей и охранников.

Предохранительная одежда была выдана в конце ряда камер. За двойной дверью находилась крутая тропа, которая оканчивалась краем карьера, теряющегося вдали, в сумерках.

— Пока еще запасы достаточно велики, чтобы вести открытые разработки, — сказал Томас, — хотя мы начинаем также прорабатывать туннели. — Он показал на гигантский экскаватор, около которого шевелились крошечные тени обреченных людей. — Продолжительность смены четыре с половиной часа, из-за радиации. Не верьте слухам, что мы не заботимся о своих ребятах. Многие из них доживут до тридцати лет.

У Холлистера пересохло в горле, и он еле удержался от соблазна стащить с капитана противогаз и толкнуть этого самоуверенного тупицу вниз, в карьер. Вместо этого землянин медленно спросил:

— Как насчет женщин-заключенных? Я слышал, что они тоже здесь работают.

— Ах да. Они находятся вместе с мужчинами. Мы верим в равенство на Венере.

В наушниках раздался сдавленный вздох, но Холлистер не понял, чей он.

— Работа здесь очень ответственная, — гордо продолжал Томас. — Мы очищаем руду прямо на месте, вы же знаете. Она не только обеспечивает потребности Венеры в ядерной энергии, но и экспортируется на Землю, в обмен на необходимые нам товары.

— Зачем использовать труд каторжников? — рассеянно поинтересовался Холлистер. Его воображение было захвачено картиной выжигания инициалов на скелете Томаса. — Вы можете использовать свободных людей, приняв соответствующие меры предосторожности. Это было бы гораздо эффективнее и экономичнее с точки зрения рабочей силы.

— Вы, наверное, не совсем понимаете ситуацию. — Капитан выглядел шокированным. — Они же враги государства!

Я ЧИТАЛ ОБ ЭТОМ В КНИГАХ ПО ИСТОРИИ, ЧТО ЭТО ЗА ГОСУДАРСТВО, У КОТОРОГО СТОЛЬКО ВРАГОВ?

— Установка по рафинированию, наверное, вас не очень заинтересует, — заметил Томас. — Стандартная процедура, которую выполняют неполитические заключенные, работающие под защитой. Они довольно опытные мастера и слишком ценны, чтобы их терять. Но все равно, каким бы умным или искусным ни был человек, если он осужден за измену родине, то его обязательно направят в шахту.

ЭТО ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ… ИЛИ ПРОВОКАЦИЯ?

Когда они возвращались обратно в офис, Томас широко улыбнулся:

— Я надеюсь, вам, джентльмены, понравилась эта прогулка.