Барбара наклонилась поцеловать Холлистера. Не было времени сделать это как следует. Из коридора слышался угрожающий треск пистолетов-пулеметов.

Холлистер встал и приказал двум своим пленникам надеть скафандры.

— Я не держу зла на вас, ребята, — устало сказал он. — Фактически, вы можете даже полететь с нами на Землю, если боитесь гнева полицейских, — но если с кораблями что-нибудь случится, мне придется вас пристрелить.

Фернандес, Барбара и дюжина других членов его отряда выскользнули в холл под непрерывным огнем, направленным на баррикаду, и исчезли. Холлистер надеялся, что они справятся с задачей. Так будет лучше! Иначе, даже если несколько человек смогут спастись, им грозит голодная смерть во время перелета домой.

Пищевого концентрата, неверное, будет достаточно. Он производился в Малой Москве — безвкусный, однако чрезвычайно питательный и сытный; обычно его добавляли к венерианскому скудному рациону. Концентрат не отличался изысканным вкусом, но очень долго мог поддерживать жизнь человека.

Техники не покладая рук работали у пульта управления. Шестеро мятежников проскользнули обратно в комнату; двое остались лежать неподвижно за сломанной баррикадой. Холлистер взял дополнительный микрофон и начал скороговоркой надиктовывать всю информацию о Венере.

В комнату заглянул Охранник. Рявкнули три залпа, и голова слетела с плеч неосторожного солдата. Немного позже в дверь было просунуто ружье с привязанным к нему белым лоскутком.

Холлистер отложил в сторону микрофон.

— Я буду говорить, — сказал он. — Я выйду с поднятыми руками. Перед вами будет только один безоружный человек.

Землянин приказал своим людям затащить мертвого солдата в рубку, пока длится перемирие.

В холле его встретил Карсов. Он выглядел уставшим, но на его гладком лице не было и тени страха.

— Чего вы пытаетесь добиться? — спросил капитан спокойно.

— Хотим держаться подальше от твоих шахт, — сказал Холлистер. Лучше будет, если он создаст впечатление о происходящем, как о простом мятеже.

— Вы, кажется, вызвали корабль?

— Да. Сюда вышлют грузовой паром.

— С ним вполне может случиться неприятность. Мы принесем глубокие извинения и сможем объяснить, что виной всему был случайный снаряд, выпущенный во время боя с вами, бандитами, и, пожалуй, возместим даже стоимость судна. Я говорю все это для того, чтобы вы поняли: надежды нет. Лучше сдавайтесь.

— Никакой надежды все равно не будет, даже если мы сдадимся, — сказал Холлистер. — Я лучше использую все свои шансы, чтобы вернуться на Землю; самое худшее, что мне могут сделать, это промыть мне мозги.

— Ты намерен продолжать весь этот фарс? — повысил голос Карсов. Но в нем уже не чувствовалось былой уверенности, это было ясно. Капитан не мог понять, как ооновец мог пройти наркотестирование и не выдать себя. А Холлистер, конечно, не станет проливать свет на это.

— Что вы потеряете, разрешив нам уехать? — продолжал землянин. — Да, мы расскажем обо всех здешних ужасах дома. Но люди уже давно знают, что ты правишь жесткой рукой.

— Я не собираюсь выпускать вас, — сказал Карсов. — Вам конец. Вторая часть вашего отряда долго не продержится: даже если они выберутся наружу, то просто задохнутся.