Землянин подсчитал людей и проверил количество ящиков с продуктами. Пятнадцать человек будут лететь, включая двух пленников, — отряд Барбары пришел не в полном составе, но ОНА, слава Богу, жива! Припасов было достаточно, хотя перелет предстоит долгий, и возможно, придется немного поголодать, — но они готовы к этому.

В отверстии люка появилась голова Фернандеса.

— Все готово, — объявил он. — Поднимайтесь на борт. У нас нет сидений, поэтому мы должны взлетать при низком ускорении, но пилот говорит, что горючего достаточно.

Холлистер помог Барбаре взобраться по лестнице и войти на корабль.

— Я надеюсь, тебе понравится Земля, — сказал он неловко.

— Я в этом уверена, потому что там будешь ты, — ответила Барбара.

Холлистер посмотрел через закрывающийся воздушный шлюз на пустыню, зовущуюся Венерой. Когда-нибудь она расцветет, но пока…

— Мы возвращаемся, — сказал землянин.

…Когда терра-формирование будет окончено, прольется ли дождь сострадания, справедливости и щедрых даров на иссохшую Венеру? Смогут ли планеты и народы, развиваясь самостоятельно, жить в мире друг с другом? После целого столетия затраченных усилий, мечта Института о здравомыслящих гражданах и стабильной цивилизации, казалось, была далека от воплощения. Вечные политические вопросы, существующие между народами и внутри общества, все еще не были решены. Могут ли ооновцы вместе с Психотехническим Институтом противостоять коварному соблазну, который таит в себе власть? Их роль заключалась в том, чтобы следить за человеческими судьбами, НО КТО БУДЕТ СТОРОЖИТЬ СТОРОЖЕЙ?

Послесловие автора

Научная фантастика многим обязана Роберту А. Хайнлайну. Хотя бы придуманной им «Истории будущего». Были и до него писатели, сочинявшие истории с продолжениями, но действие этих рассказов и романов происходило в статических обществах и занимало небольшие промежутки времени. И в них не прослеживалось подлинного развития общества. Олаф Стэплдон написал хроники будущего человеческого рода, а затем и Вселенной, но в этих романах не было сколько-нибудь значительных и запоминающихся персонажей, да и интересовали его больше геологические процессы, нежели исторические. Хайнлайн же не просто создал яркие истории о людях будущего — у него сама цивилизация становится одним из главных действующих лиц. Не статичная, она способна изменяться — оптимизм первой межпланетной эры, утраченный в скоррумпированном диктаторском обществе, начал возрождаться после революции, хотя и медленно, из-за последующей неразберихи, по мере того, как человечество вступало в зрелость.

Как и большинство читателей, я был очарован его новаторством. Уже в первых своих произведениях я начал писать что-то похожее. Нет, я сочинял не только это, и ни в коей мере эти рассказы, собранные вместе, не претендуют на такое громкое название, как «История будущего», но все же я создал серию рассказов, связанных между собой. Любой из них, конечно, был хорош и сам по себе. И все же для тех, кто следил за моим творчеством, каждый из них добавлял что-то новое к создаваемой мною картине… по крайней мере я так надеялся.

Поэтому я, как и Хайнлайн, начертил диаграмму, и время от времени заполнял ее в каком-нибудь месте, соотнося его с названием только что законченного произведения. Как и Хайнлайн, я не придерживался хронологического порядка и писал по настроению — то, что чувствовал, пойдет. И все-таки это было грандиозно: создавать историю человечества, начиная с ближайшего будущего, и рассказывать о дальнейшем расселении его по Галактике.