Он вздохнул и попытался расслабиться, откинувшись на металлическую спинку кресла. Это было неудобное сиденье, холодное и жесткое, когда оно прижималось к его обнаженной коже. Помещение было длинным, с низким потолком, скучное в белом сиянии мощных флуоресцентных ламп, и полнейшая тишина в нем заглушала его дыхание и сердцебиение. Воздух был прохладен, но это поглощение звуков почему-то совершенно задушило его. Он сидел лицом к бесстрастным циферблатам детектива лжи и электрического нейровибратора, а тишина нарастала и нарастала.

У него болела голова, и он страстно желал сигарету. Глаза после бессонной ночи были словно песком засыпаны, во рту был отвратительный вкус. Однако большую часть его мыслей занимала Дженни Доннер.

Немного погодя открылась дверь в конце комнаты и к нему медленно направилась группа людей. В авангарде он узнал массивную фигуру Уэйда. За ним тащился бородатый мужчина с худым, желтоватым лицом; молодой парень, худой, как рея, с мертвенно-белой кожей, нервозно сжимающий и разжимающий кулаки; сухопарая невзрачная женщина; и неизвестный ему коренастый, плотного сложения, подчиненный, предположительно безопасник на жаловании у Уэйда. Прочие были знакомы по досье Службы: Левин, личный врач Уэйда; Родни Борроу, его главный секретарь; Марта Дженнингс, американист-организатор. В их глазах была смерть.

Уэйд прямиком направился к Нэйсмиту. Борроу притащил ему стул, и он сел и взял сигарету. Никто he заговорил, пока он не зажег ее. Потом он выдохнул дым в сторону Нэйсмита и мягко сказал:

— Согласно официальным записям, ты на самом деле Роберт Нэйсмит из Калифорнии. Но скажи мне, это лишь еще одна фальшивая личность?

Нэйсмит пожал плечами.

— Тождественность — это философская категория, — ответил он. — Где заканчивается подобие и начинается тождественность?

— Хм, — Уэйд медленно кивнул. — Мы убили тебя по меньшей мере однажды, и я подозреваю, больше, чем однажды. Но являешься ли ты Мартином Доннером, или ты его двойник? И в последнем случае, как получается, что вы двое, или трое, четверо, пятеро, десять тысяч — являетесь полностью идентичными?

— Ну, не совсем, — сказал Нэйсмит.

— Не-е-е-т, есть маленькие шрамы и особенности, вызванные обстоятельствами — и привычки, язык, акцент, занятие. Но с точки зрения полиции ты и Доннер являетесь одним и тем же человеком. Как это сделано?

Нэйсмит улыбнулся.

— Сколько мне предложат за эту информацию? — парировал он. — Равно, как и за прочую информацию, которая, как вы понимаете, у меня есть?

— Так. — Глаза Уэйда сузились. — Тебя не захватили — на самом-то деле. Ты сдался.

— Может быть. Вы еще кого-нибудь поймали?

Уэйд переглянулся с офицером Безопасности. Потом, решившись, отрывисто заговорил.

— Час назад мне доложили, что мужчина, отвечающий твоему описанию, был адресован в Миннесоте. Он признался, что он Юхо Лампи из Финляндии, и я склонен поверить ему, хотя мы еще не проверили записи в месте прибытия. Скольких из вас мы еще можем рассчитывать встретить?

— Сколько вам будет угодно, — сказал Нэйсмит. — А может, и больше.

— Хорошо. Ты сдался. Ты должен понимать, что у нас никаких причин щадить твою жизнь — или жизни.