бросая оружие, топча упавших... Скоро из живых перед ними уже не  осталось

никого, только вдали еще  облаком  поднималась  пыль  из-под  бесчисленных

копыт.

     Такого не ожидал никто, поэтому повозки за ними  приехали  только  на

следующий день. Еще несколько дней их продержали в  готовности,  а  потом,

когда стало ясно, что враг не просто отступил, а в дикой панике бежал - им

предложили сдать полушария.

     (А на холме снова  маячили  стражники  с  оружием  дальнего  действия

наготове. Попробуй только отказаться  от  возвращения,  попробуй  пригрози

вспышкой - не успеешь даже поднять руку).

     Возвращались  они  опустошенные.  Теперь  они  не  предстанут   перед

Наблюдающими С Неба. Вернее, предстанут, и довольно скоро, -  как  и  все,

соприкасавшиеся с полушариями, - но их уже не посадят одесную.

     Как правило, Устойчивые не подходили к местам работы преступников, но

теперь она спешила, к тому  же  лишняя  доза  Нечто  больше  не  могла  ей

повредить.

     Она уже видела своего ребенка. Он также заметил ее и,  вырвавшись  из

рук ухаживающей за ним женщины, на четвереньках бросился ей навстречу, как

вдруг...

     - Привет, Косичка! - произнес кто-то сзади.

     Она уже давно не носила косу, да и никто здесь не  знал  ее  детского

прозвища. Она и сама-то начала его забывать.

     Лицо человека, сказавшего это, было изрыто страшными язвами, волос на

голове тоже осталось немного, но оставшиеся не изменили свой цвет.

     - Рыжий?!

     Он поднес руку к шевелюре и без труда вырвал золотистую прядь.

     - Был - Рыжим.

     - Ты попал сюда... ради меня?!!

     - Да, - ответил он и тут же замялся:

     - Нет. Когда тебя увезли, я собрал друзей и мы решили - так больше не

должно быть. А потом... Ну,  в  общем,  теперь  -  я  здесь.  Из-за  тебя,

Косичка, но не ради тебя. Не буду врать.

     - Ры-жий...

     Все вокруг расплывалось от слез, но она все-таки заметила, как  глаза

Рыжего остановились на чем-то за  ее  спиной.  Различив  в  них  суеверный

испуг, она проследила за его взглядом.

     Ребенок стоял, уцепившись за куст. Первый раз в жизни ее сын встал на

ноги, и только тут она осознала причину своих давних страхов.

     Конечности его были укорочены так, что почти отсутствовало предплечье

и голень, кисти рук начинались прямо от локтя, а ступни - от колен.

     ...Что-то маленькое, кувыркающееся пронеслось по воздуху и шлепнулось

между ней и сыном. Это был уже подросший, покрытый перьями птенец -  выпал

из гнезда. Не подозревающие ни о чем  птицы  часто  гнездились  на  ветках

Деревьев. Судя по оперению, это был птенец небесной певуньи, но кричал  он

хрипло, совсем не так, как птицы его вида, раскрывая глубокий, как  пасть,

клюв, трепыхался и подпрыгивал, но не мог взлететь. Вместо крыльев у  него

были бесформенные культяпки с торчащими из них когтями.

     Она повернулась к Рыжему и вдруг заметила, над чем он трудился.