— Что ж ты её не мочишь? Разве у нас не будет морковки?

— Как не будет! Будет. Морковные семена мелкие, мы их замачивать не будем, только смешаем с песком и посеем прямо в землю — тогда они у нас пореже взойдут. А вот кабачки, тыкву, фасоль да горох — эти сначала прорастим на окошке.

После того как бабушка запеленала в тряпицы, положила на тарелки и смочила водой те семена, которые полагалось проращивать на окошке, она сказала:

— Теперь, Петя, карауль! Как проклюнутся наши семена, беги ко мне.

— Ладно, сказал Петя. — А скоро они проклюнутся?

— Придёт срок — и проклюнутся!

Но, по правде сказать, Петя не очень-то понимал, как это будут проклёвываться семена. Что, у них вырастут настоящие клювики? Или как?

Как Петя караулил семена

Теперь у Пети было очень много важных дел.

Проснувшись чуть свет, он сразу бежал к окошку поглядеть, как поживают семена на тарелках. Не проклюнулись ли?

Тарелки, и вода в тарелках, и тряпицы, в которые были завёрнуты семена, — всё было тёплое, нагретое солнечными лучами. Но как Петя ни глядел, никаких перемен не было. Семена, запелёнатые в мокрые лоскутки, тихонько полёживали на солнышке и только, знай себе, пили воду. Они выпивали так много воды, что бабушке то и дело приходилось подливать им свежей. Потом Петя бежал к гнезду на яблоньке. Может, уже прилетела птица-синица? Может, уже сидит и выводит голубых птенцов? Но в гнёздышке никакой птицы-синицы не было. А голубое перышко исчезло. Может, ветром унесло? А может, ещё куда-нибудь делось?

И Галинки нигде не было. Сколько Петя ни прикладывался глазом к щёлке забора, даже легонько доску отодвигал, — всё равно Галинки он ни разу не увидел.

А ещё через несколько дней, когда стало совсем тепло, бабушка поставила на окошко проращивать семена огурцов. Петя потихоньку от бабушки отвернул край лоскутка, в который были завёрнуты огуречные семена. Зёрна потолстели, набухли, вот-вот лопнут. Видно, досыта, до отвала напились воды. «Только что ж они? — думал Петя. — Когда же проклюнутся? Так и лето пройдёт — они всё будут мокнуть на окошке!»

Петя решил непременно увидеть Галинку. Не зря же она велела ему постучать по забору! «Три раза постучи, и я прибегу», — сказала Галинка. Петя стукнул один раз — не очень громко. Второй раз посильнее. А третий — изо всех сил. Потом приложился губами к самой широкой щёлке и крикнул на весь сад:

— Галинка! Иди к нам!

Где она там? Может, уже бежит по дорожке?

Петя отодвинул доску, посмотрел в соседский сад и обомлел: прямо на него шёл Галинкин дедушка. В одной руке у него была огромная, широкая метла на длинной палке.

Петя отскочил от забора и без оглядки помчался домой. Еле дыша, сразу через все три ступеньки он прыгнул на крыльцо. Влетел в прихожую. В кухню…

— Бабушка…

Бабушка стояла у окошка и, пригнувшись к тарелочкам, разглядывала семена.

— Ну-ка, сторож, — поманила она Петю, — поди сюда…

Как Петя и бабушки продолжали огородные дела

— Видишь, сказала бабушка, — огурцы наши проклюнулись.

Из каждого огуречного зёрнышка высунулся белый, крепкий и острый, похожий на клювик росток. А у свёклы ростки были красного, свекольного, цвета.

— Теперь они силы набрались, к свету потянулись — можно их и на грядки, — сказала бабушка про огурцы.

Когда мама вернулась из поликлиники, где она работала, Петя первым делом ей сказал:

— Знаешь, наши огурцы уже проклюнулись.