Лун скосил глаза на Нефриту, а потом посмотрел на нее повнимательнее. Молодая королева, неподвижная и напряженная, была в ярости.

– Они прилетали из за Тишины? – выпалил Лун и запоздало сообразил, что сейчас этого говорить, наверное, не стоило. Тишина, как и ее сестра Буря, тоже была королевой сестрой Изумрудных Сумерек. Желая заполучить больше власти, она напала на Луна и его спутников, когда те возвращались с пресноводного моря домой. Тогда Нефрите пришлось с ней сразиться. Туман Индиго были не виноваты в том, что произошло после, но в Изумрудных Сумерках вряд ли думали так же.

Нефрита вздрогнула, услышав то имя, а затем заставила себя разжать стиснутые кулаки.

– Нет. Нет, мы говорили не о ней. – Ее голос звучал хрипло, натянуто. Словно она только что на кого то рычала или же теперь сдерживалась, чтобы не зарычать.

– Тогда о чем же? – Теперь Лун по настоящему забеспокоился. Он взял Нефриту за руку. Жемчужина с совершенно непроницаемым видом наблюдала за ними. Душа чуть втянула голову в плечи, словно приготовившись к тому, что сейчас скажет Нефрита.

Молодая королева выдохнула и через силу уложила шипы. Выдавив из себя улыбку и как будто извиняясь, она положила ладонь поверх руки Луна и сжала его запястье.

– О территориях. Они пытались нас спровоцировать, заставить выйти из себя. Так глупо получилось; я пошла на поводу у Бури, вспылила, и мы чуть не… – Затем она прибавила: – Не бери в голову.

Лун помедлил. Даже если бы он хоть чуточку поверил словам Нефриты, насмешливое выражение лица Жемчужины и то, как заерзала Душа, расставили все по местам. В первую секунду он подумал, что говорили о нем, но затем вспомнил, как часто бывает чересчур подозрителен. Даже больше, чем чересчур. Кроме того, он и представить не мог, что Буря могла о нем сказать – разве что невзначай обронила какое нибудь оскорбление и задела Нефриту. Но тогда почему Жемчужина ведет себя так странно? Что бы ни случилось, Лун понял, что сейчас выяснить ничего не получится.

И он всегда мог подослать к Душе Звона, чтобы тот выудил у наставницы всю правду.

Лун сказал:

– Ну ладно. – Затем прибавил: – Тебе стоит поесть.

– Да, стоит, – согласилась Нефрита. Она стиснула запястье Луна еще крепче, поднялась на ноги и потянула его за собой. Затем она посмотрела на Жемчужину. В ее взгляде читалась чистейшая, ледяная ненависть.

– Позже договорим.

Шипы Жемчужины всколыхнулись, когда она пожала плечами, отчасти смиренно, отчасти насмешливо.

– А толку то?

* * *

В следующие несколько дней Нефрита и Жемчужина так ничего и не сказали о встрече с Бурей. Звон доложил, что Душа категорически отказалась говорить об этом с ним или с кем либо еще. Когда Звон спросил в первые несколько раз, наставница лишь сказала, что королевы просили ее ни с кем это не обсуждать. Когда он продолжил донимать ее, она зарычала на него, сказала, что это не его дело, и пообещала вырвать ему все гребни, если он спросит еще раз.

– Ты мог бы спросить Елею, – заметил Лун.

– Вот сам у нее и спрашивай, – ответил Звон. – Тебя она хотя бы не убьет.

Да уж, просить Елею предать доверие Нефриты точно не стоило. И потом, Нефрита ведь могла и ей ничего не сказать. Лун решил, что уже никогда не узнает, что тогда случилось. Может быть, они вообще зря гадали и королевы просто обменялись оскорблениями, которые скоро забудутся. А через день случилось происшествие, из за которого Лун напрочь забыл о суматохе с гостями.

* * *

Из всех дел, которыми подобало заниматься консорту, Луну больше всего нравилось учить птенцов. И ему казалось, что у него неплохо получается. Впрочем, он бы гордился собой еще больше, если бы смог научить Горького летать.