Я пожал плечами. Копы воруют у копов. Почему меня это не удивляет?

— Ладно, — кивнул я. — Что еще?

— Его дважды арестовывали, хотя в анкете он написал, что чист.

— За что именно?

— В девяносто седьмом — за вооруженное нападение, в девяносто девятом — за сговор с целью совершения мошенничества. Судимостей нет — по крайней мере, я ничего не обнаружил. Если хочешь, завтра схожу в суд и соберу больше информации.

Конечно, я желал знать больше — особенно о том, как вооруженное нападение и преступный сговор могли остаться без судимостей, — но если Циско запросит материалы дела, ему придется предъявить удостоверение, а это выдаст нас обоих.

— Нет, тебя там заставят расписаться. Пока оставим все как есть. Что-нибудь еще?

— Как я уже сказал, в анкете сплошное вранье. Он пишет, что работает инженером в «Локхид». Сомневаюсь. Я звонил в «Локхид» — Дэвид Максуини в их телефонной книжке не значится. Либо у парня нет рабочего телефона, либо… — Циско развел руками, намекая, что объяснение только одно — обман. — У меня был всего один вечер, но то, что я проверил, оказалось ложью. Вероятно, это относится и к его фамилии.

— Ты о чем?

— Мы ведь не знаем, как его зовут на самом деле, правда? В анкете его имя вымарано черной краской.

— Верно.

— Я проследил за номером седьмым и выяснил, что это Дэвид Максуини, но кто поручится, что в анкете та же самая фамилия? Понимаешь, к чему я веду?

Я на минуту задумался и проговорил:

— Ты хочешь сказать, что Максуини подменил настоящего присяжного, возможно, даже украл его судебную повестку и теперь играет его роль в суде?

— Вот именно. Когда кандидаты получают повестку и предъявляют ее в специальное окошко, там просто сверяют фамилию из списка с водительским удостоверением. Этим занимаются низкооплачиваемые клерки, Микки. Ничего не стоит подсунуть кому-нибудь из них поддельное удостоверение. Мы с тобой знаем, как легко подделать документы.

Я кивнул. Большинство людей мечтают отделаться от обязанности быть присяжным. Самый лучший способ проникнуть в коллегию — просто выполнить свой гражданский долг.

— Если ты раздобудешь мне фамилию человека под номером семь, я ее проверю, — продолжил Циско. — Бьюсь об заклад — такой человек наверняка найдется в «Локхид».

Я покачал головой.

— Боюсь, я не смогу это сделать, не оставив «хвост».

Циско пожал плечами.

— А что вообще происходит, Микки? Только не говори, что чертов прокурор посадил в коллегию своих людей.

Я мог рассказать ему обо всем, но решил, что пока не следует.

— Лучше тебе не знать.

— Убрать перископ!

Он имел в виду, что мы переходим в режим «подводной лодки», где отсеки изолированы, и даже если один дал течь, судно останется на плаву.

— Да, так мы и поступим. Он с кем-нибудь общался? С кем-то заслуживающим внимания?

— Вечером я поехал за ним до Гроув и видел, как он встретился с одним человеком в «Мармеладе», в одном местном ресторанчике. С женщиной. Все выглядело так, словно они встретились случайно и решили поболтать за кофе. Больше никого не было. Но я занимался им только с пяти вечера, когда судья распустил присяжных.

За столь короткий срок Циско сделал очень многое. Больше, чем я ожидал.

— Ты далеко от них сидел?

— Довольно далеко.