Почти неделю я все думала и думала. С Сашей у нас больше ничего не было, но он каждый день встречал меня после работы с цветами и провожал до дому. Однажды я вдруг поняла, что это, наверное, наилучший выход для нас с тобой. Мне скоро рожать. И куда я потом с маленьким? Домой, к родителям на шею? А как я посмотрю тебе в глаза потом, когда ты вернешься? Поэтому прошу еще раз – прости, но мы с Алессандро в конце июля расписываемся и уезжаем в Италию. Его родные знают обо мне, они не против нашего брака. Наверное, когда ты получишь это письмо, я уже буду далеко от России. Саша, надеюсь, я не стану для тебя очень большой потерей, и ты воспримешь эту новость спокойно. Прошу тебя, попробуй меня понять. И еще я очень хотела бы, чтобы ты все равно был по-настоящему счастлив. Пусть та, другая, которую ты однажды обязательно встретишь, сделает это. О будущем малыша не беспокойся. Однажды я обязательно расскажу ему, кто его отец.

Прости и прощай!

Алла».

Закончив чтение, Сашка некоторое время сидел, недвижимо глядя в окно. То, что он узнал из письма, его, без преувеличения, ошеломило и даже потрясло. Опершись локтями о колени, он обхватил голову руками, лишь представив свою любимую женщину в руках бродяг. Но теперь она уже не его. Все рухнуло!

«Господи, да за что ж мне такое?! – Журбин стиснул кулаки. – Неужели за то, что я не дал себя убить, вступил в неравный бой с теми, кто сам по горло в крови? Если ты есть, Господи, то где же твоя справедливость?!»

В какой-то миг его горло стиснули спазмы, в глазах защипало, и он почувствовал, как по щекам жгучим кипятком прокатились две слезинки. Это словно отрезвило Журбина. Он устыдился своих чувств, вскочил с койки и быстро огляделся. Не заметил ли кто? Потом Сашка поспешил смахнуть свидетельства своей минутной слабости, принял спокойный и даже невозмутимо-независимый вид.

Неожиданно кто-то тронул его за плечо. Журбин оглянулся и увидел перед собой охранника Пашку Самарина, бывшего «вована». Они уже несколько раз пересекались. Бойкий и даже бедовый Паоло, как именовали его приятели, любитель выпить на халяву и покуролесить от души, пару раз подходил к Сашке на спортплощадке с просьбой поделиться приемчиками рукопашки. Журбин охотно взялся подтянуть его, но Паоло оказался аховым учеником. Вскоре выяснилось, что его дыхалки не хватало для выполнения некоторых специальных упражнений. Чтоб поправить дело, надо было бросить курить. На такую жертву Паоло не пошел, сразу же потерял всякий интерес к занятиям, но с Журбиным все равно периодически контачил.

Вот и сейчас он подошел к Сашке, приятельски подмигнул и от всей души, будто не зная, что Журбин табак на дух не переносит, предложил:

– Пойдем, что ли, покурим?

Но Сашка еще до конца не пришел в себя и лишь нетерпеливо отмахнулся.

Самарин тут же утратил все свое шутовство и уже совершенно серьезно поинтересовался:

– Ты чего это такой скучный? Случилось что? А ну-ка дай-ка сюда!

Он бесцеремонно взял из Сашкиной руки письмо, не спрашивая разрешения, быстро пробежал его глазами, после чего ненадолго задумался.

– Саша, я понимаю и ее, и тебя. – Паоло покачал головой. – Девка попала в трудную ситуацию, и ей пришлось выбирать. Это бывает. Может, оно и к лучшему? Ну, раз не срослось – значит, не судьба. Я ведь тоже что-то похожее пережил. Только у меня было еще хуже. Моя ненаглядная вышла замуж за моего лучшего друга за неделю до того, как я вернулся из армии. Представляешь? Приезжаю домой, у нас в деревне – пир на весь мир!.. Полное о-го-го и у-гу-гу!

– И что же ты? – скорее из вежливости, нежели из любопытства спросил Журбин.