Майор видел каждое движение убийцы и его жертвы; когда в свете фонаря блеснуло лезвие, он уже открывал двери машины и орал «Стой!», как в молодости, когда гнался по переулку за хулиганом, вооруженным самодельным «шпалером». Все произошло в считаные секунды. Раненая (Батура на это очень надеялся) девушка не успела еще опуститься на асфальт, когда майор уже бежал к ней, вытаскивая из кармана мобильник. По дороге он нагнулся и прихватил фонарик, выпавший из руки Ольги.

Убийца стремглав бросился во двор. Батура тяжело несся следом, продолжая кричать и одновременно нажимая кнопки телефона. Уже задыхаясь, в полной темноте неосвещенного ничем, кроме нескольких горящих окон, двора он вызвал наряд, бросив в трубку: «И скорую тоже!»

Шаги преступника затихли. Майор тоже остановился, понимая, что далеко убийца не мог уйти и скорее всего затаился где-то рядом. Вот когда Батура пожалел, что почти никогда не носил с собой пистолет, предпочитая оставлять его в служебном сейфе.

Следы, практически незаметные в тонком луче слабого фонарика, вели вдоль ряда гаражей, рассекавших двор на две части. Майор понимал, что шансов догнать беглеца самостоятельно у него мало — слишком темным был проходной двор и слишком долго он занимался канцелярской работой. Прижавшись спиной к стене гаража, Батура выключил фонарь и тихонько двинулся вдоль нее, прислушиваясь, не раздадутся ли шаги убегающего человека. Стена кончилась. Вокруг было тихо, только из окна на третьем этаже слышались звуки какой-то музыки.

Скрип снега он услышал слишком поздно. Мусорный бак, за которым прятался убийца, был буквально в двух шагах. Батура только и успел повернуться и вскинуть руки навстречу приближающемуся с невероятной скоростью ножу…

— Зинаида! Подойди к телефону! — разнесся по коридору голос ответственного секретаря редакции «Московского бульвара». У окна, где обычно курили сотрудники, было пусто, и он, чертыхнувшись, вернулся в кабинет.

— Нет ее пока. Что передать? Хорошо, она вам перезвонит.

Зина Зубатова считалась восходящей звездой «Московского бульвара», еженедельника не то чтобы сомнительного, но у солидной публики вызывавшего некоторую настороженность. В свои двадцать два года Зина оказалась замешанной в полудюжине громких скандалов, ее курносый носик и рыжая шевелюра (причем совершенно натуральная) постоянно мелькали то на великосветских тусовках, то на пресс-конференциях деловых и политических тузов, а иногда ее можно было встретить и в не совсем чистом коридоре какого-нибудь заштатного РОВД.

Именно по такому коридору она и шла в тот момент, когда ее искали в редакции. Открыв дверь знакомого кабинета, Зина картинно помахала ладошкой, одновременно разгоняя клубы табачного «смога» и приветствуя его «источник» — милицейского капитана, сидевшего за допотопным компьютером и пускающего прямо в монитор струи сигаретного дыма.

— Я тебе только что звонил, — с флегматичным видом произнес хозяин кабинета, не отрываясь от клавиатуры.

— Привет, капитан Каталкин, — усмехнулась девушка, усаживаясь на стул.

— Сколько тебе можно повторять, я не Каталкин, я Нахалкин! — капитан наконец оторвался от компьютера и посмотрел на гостью. — А вообще, ты, как всегда, вовремя.

Зина вытащила из пачки сигарету, капитан протянул навстречу руку с горящей зажигалкой.

— Ну, сыщик, чем порадуешь?

— Тебя-то, чертову трупоедку, может, и порадую. А вообще…

— Сам ты трупоед, — ничуть не обиделась Зина. У нее с капитаном милиции Нахалкиным давно сложились «теплые, дружеские отношения». — Ты по моей теме нашел что-нибудь?

— Нашел.