В трудную минуту вспоминалась проклятущая тачка. И это
помогало!
Поселившись в доме, подаренном золотопромышленником хозяйке, в одной
комнате с ее сыном, которого надлежало учить арифметике, я стал жадно
слушать лекции в институте, бегая по уличным лестницам непременно через
ступеньку и обязательно перегоняя всех прохожих, издали намечая идущего
впереди.
Физика! Профессор Борис Петрович Вейнберг. Его ассистент, впоследствии
академик Кузнецов. Математика! Профессор Василий Иванович Шумилов. Бородатый
мужичок, промышлявший в трудные годы для прокорма семьи извозным промыслом.
Непревзойденный лектор! Вот кто приобщил меня к любимым наукам.
Очередная поломка "жизненной тачки" произошла в декабре 1922 года,
когда заканчивался триместр. Из центра указали, что всех вольнослушателей
надлежит или отчислить, или перевести в студенты. Можно было припомнить и
шестнадцать лет, и по два класса реального и технического училищ, даже
грозного деда, главу фирмы, не говоря уже об опоздании на приемные экзамены.
Словом, с институтом мне пришлось бы распрощаться, не будь профессоров
Вейнберга и Шумилова. Благодаря их заступничеству вольнослушатель стал
студентом, но... условно. Требовалось к концу года сдать МИНИМУМ для
перехода на второй курс. Тогда не сдавали всех предметов, как сейчас, а
набирали 75 процентов из нескольких по собственному выбору. Каждая
дисциплина оценивалась определенным числом очков.
К концу года мне удалось сдать экзамены и за первый, и даже частично за
второй курс.
Дальше все пошло гладко до пятого, последнего, курса. Здесь я застрял и
проучился вместо пяти семь с половиной лет! Проекты выполнял намеренно
повышенной трудности. И в диплом они вписывались с присвоением конструкции
имени автора.
Тогда еще жива была память о "вечных студентах", которые учились
сколько вздумается. Потому мне и удалось совмещать учебу с работой в летнее
время на производстве. Я поставил перед собой задачу: освоить те профессии,
с которыми мне как инженеру придется иметь дело. Ради этого я работал на
заводе "Машинострой", возникшем на базе института, и на многих заводах
Урала, Сормова, Москвы. Работал даже помощником механика Белорецкого
металлургического завода, будучи еще студентом, правда, законтрактованным
этим заводом.
Контрактация с выплатой повышенной стипендии оказалась как нельзя более
кстати, ибо к этому времени я успел обзавестись семьей: женой-однокурсницей
и дочкой Ниной. (Впоследствии она приняла инженерную эстафету родителей.)
В институте выкраивал время и для шахмат, стал даже чемпионом томских
вузов, участвовал в нескончаемых блицтурнирах (а-темпо, как тогда говорили)
в шахматном клубе. Он помещался на втором этаже старого дома. Там во дворе
под навесом стояла "избушка Кузьмича", небезызвестного загадочного старца,
принимавшего важных особ из Петербурга, чуть ли не самого императора
Александра Первого. |