На какой-то момент Энди захотел не быть христианином. Тогда бы он мог убить Элиота и не допустить свадьбы! Энди стиснул зубы и сжал кулаки, чтобы не выругаться. «Только на одну минуточку, Господи, — взмолился он, — позволь мне играть по их правилам. Я все исправлю! Элиот знает: вера в Иисуса не позволит мне воздать ему по заслугам! Господи, освободи меня от моих обязательств перед Тобой на одну минуточку, больше мне ничего не нужно!»

Но ответом свыше на молитву Энди были знакомые слова Священного Писания: «Не воинством и не силою, но Духом Моим, говорит Господь Саваоф». Эти слова произнес отец Дженни, когда жители Эденфорда хотели организовать вооруженное сопротивление, те же самые слова он вспомнил перед смертью. «Кристофер Мэтьюз жил и умер, веря этим словам. Значит, я тоже должен верить им». Энди разжал кулаки.

После окончания церемонии Дженни пробралась через толпу поздравляющих и подошла к стоявшему в стороне Энди. Ее длинные волосы развевались на ходу, а глаза сияли. Она улыбнулась самой очаровательной из своих улыбок, которая так тронула юношу, что он пришел в полное смятение.

— Энди! Я так рада видеть тебя на моей свадьбе! — Она обняла его и нежно прижала к себе.

Свежесть, которой пахли волосы Дженни, тепло ее тела были невыносимы. Он притянул к себе девушку и прижался щекой к ее лбу.

— Мы с Элиотом будем счастливы! — воскликнула Дженни. — Увидишь, он хороший человек. Мы приглашаем тебя и Нелл на обед. — Она слегка отстранилась, чтобы посмотреть ему в глаза. — Она любит тебя, Энди.

— Дженни, я всегда желал тебе только добра, — сказал Энди.

— Теперь я понимаю это, — она улыбнулась ему, и на ее глазах показались слезы. — Все к лучшему! У тебя есть Нелл, а у меня — Элиот.

Энди прижал ее к себе. «Ах, если бы я не отпустил ее тогда… Неужели Элиот добился своего?»

— Дженни, — раздался голос Элиота, — иди-ка сюда на минутку. Я хочу тебе что-то показать.

Дженни Веннер высвободилась из объятий Энди и пошла на зов мужа.

— Господь с тобой, Дженни, — сказал Энди.

После долгого перерыва Энди поднимался на невысокий холм, на котором стоял дом, выстроенный для Нелл и Дженни. Теперь в нем осталась одна Нелл. Было воскресенье. Нелл пригласила его на обед. В прошлый раз она позвала его, потому что работала над летописью колонии. Но сегодня приглашение было неожиданным.

Октябрь подходил к концу. С холма было видно, как в бухте лениво плещется залив. Листья с деревьев уже облетели.

Энди хотелось, чтобы день прошел спокойно. Но он с грустью признавал, что это всего лишь мечта, — на душе у него скребли кошки.

Вместе с Дэвидом Купером он навестил Винтропа и рассказал про «злого духа», который хозяйничает в лесу. Сапожник пошел вместе с ним, чтобы подтвердить страшные подробности убийства, совершенного в Эденфорде. Уже у губернатора Энди пожалел, что не прихватил с собой Сазакуса: Винтроп мог получить информацию из первых рук. Как выяснилось, тот уже слышал об изувеченных животных от индейцев и охотников. Винтроп признал, что в обеих историях есть нечто общее и, вероятно, Элиот имеет к ним отношение. Но без прямых доказательств он ничего не мог предпринять. Когда Энди попытался проявить настойчивость, губернатор заявил, что Энди в обоих случаях тоже находился поблизости. Не исключено, что это его рук дело. Очередная попытка остановить Элиота закончилась ничем.

«Прошу тебя, Господи, — взмолился Энди, подходя к дому Нелл, — о немногом: подари мне спокойный день».