— Это я, — прошептала я.

— Ли? — прохрипел он. — Который час?

— Три часа ночи, — ответила я. — Ты мне так и не перезвонил.

Он принялся крякать и хмыкать, будто пытался собраться с мыслями.

— Прости. Я весь вечер был занят. Шведский Стол, то, другое. Ты же знаешь мою маму. Поговорим завтра? Я тебе позвоню, как только мы закончим разворачивать подарки.

Я молчала. Я попала в самую сильную метель за год — за много лет, — я провалилась под лед, мои родители сидели в тюрьме… и он все равно отказывался со мной поговорить?

Но… у него выдалась сложная ночь, и я не видела смысла рассказывать о том, что со мной произошло, полусонному человеку. Люди едва ли способны сочувствовать тем, кто их разбудил, а я нуждалась в сочувствии.

— Конечно, — сказала я. — До завтра.

Я вернулась в гостиную и снова залезла в свою пещеру из подушек и одеял. У них был незнакомый запах. Не противный — просто какой-то сильный отбеливатель.

Иногда я совершенно не понимала Ноя. В такие минуты мне казалось, что он встречается со мной для галочки в какой-нибудь анкете: «У вас есть неглупая подруга, разделяющая ваши устремления и готовая к тому, что вы не сможете уделять ей много времени? Она любит слушать, как вы часами говорите о своих достижениях?»

Нет. Я просто перепугалась и замерзла. Я просто попала в странное место. Я просто нервничала, потому что мои родители попали в тюрьму из-за керамических домиков. Мне нужно выспаться — и все встанет на свои места.

Я закрыла глаза, и весь мир показался мне снежным круговоротом. Голова кружилась, и начало немного подташнивать, а потом я крепко-крепко уснула, и мне снились сэндвичи и черлидерши, садящиеся на шпагат на столах.

(глава восьмая)

Утро явилось ко мне в обличье пятилетней девочки, прыгавшей у меня на животе. Она с такой силой давила на меня, что у меня глаза выпучились.

— Как тебя зовут? — весело спросила девочка. — Меня — Рейчел!

— Рейчел! Перестань прыгать! Она же спит!

Это был голос мамы Стюарта.

Рейчел оказалась жутко веснушчатым мини-Стюартом с улыбкой до ушей и взъерошенными со сна волосами. От нее едва заметно пахло колечками Cheerios, и ей явно не помешало бы вымыться. Дэбби стояла рядом с кружкой кофе в руках. Она включила Деревню Санта-Флоби. Откуда-то со стороны кухни вышел Стюарт.

Я ненавижу просыпаться и обнаруживать, что чуть ли не целая толпа глазеет на то, как я сплю. Но, к сожалению, со мной такое часто бывает. Я ужасная соня. Я однажды проспала пожарную тревогу. Дрыхла три часа. Правда, в собственной спальне.

— Мы пока не станем открывать подарки, — сказала Дэбби. — Просто перекусим и побеседуем с утра.

Она явно решилась на этот шаг ради меня, потому что для меня у них подарков не было. Лицо Рейчел стало похоже на переспелый фрукт, готовый распасться пополам. Стюарт посмотрел на маму, как бы спрашивая: «Ты уверена, что это хорошая идея?»

— Ну, для Рейчел мы сделаем исключение, — быстро добавила она.

Удивительно, как быстро у детей меняется настроение. Я и чихнуть бы не успела, а полное отчаяние на веснушчатом личике уже сменилось восторгом.

— Нет, — сказала я. — Лучше вы и свои откройте.

Дэбби решительно мотнула головой и улыбнулась.

— Мы со Стюартом подождем. Иди умойся перед завтраком.

Я прошмыгнула в ванную и уставилась на себя в зеркало. Волосы у меня выглядели так, будто я собиралась устроиться в цирк, кожа покраснела и шелушилась.