— Да ничего страшного, — заверил ее я, потому что так оно и было. Я остался в большом доме без взрослых, сижу на диване со своими лучшими друзьями. Я против родителей ничего не имею, они у меня отличные, но даже если они задержатся в Бостоне до Нового года, я не буду иметь ничего против.

— Позвоню из отеля, — добавила мама.

Джей, по всей видимости, ее слышал, и он буркнул: «Уж не сомневаюсь», пока я прощался.

— Похоже, у нее какие-то проблемы в области личностных отношений, — заметил он, когда я положил телефон.

— Ну, Рождество же.

— А почему ты не ко мне идти собрался? — спросил Джей.

— У тебя кормят фигово, — ответил я и занял свою среднюю подушку на диване.

— Да ты расист! — воскликнул Джей.

— Это не расизм! — возразил я.

— Да ты только что назвал корейскую кухню фиговой, — напомнил он.

— Не говорил он такого, — вступилась Герцог и взяла пульт. — Он сказал, что твоя мама фигово готовит корейскую еду.

— Именно, — подтвердил я. — У Кеуна мне нравится.

— Говнюк ты, — сказал Джей, как всегда, когда ему нечего было ответить по существу. А это сам по себе хороший безответный ответ.

Герцог снова запустила кино, и тут Джей сказал:

— Можно позвать Кеуна.

Герцог снова нажала на паузу и подалась вперед, чтобы я не загораживал ей вид на Джея:

— Джей!

— Да.

— Я прошу тебя замолчать и дать мне спокойно насладиться возмутительно прекрасным телом Дэниела Крейга.

— Фу, ты что, педик? — засмеялся Джей.

— Я девчонка, — напомнила Герцог. — Так что когда мне нравятся мужчины — это нормально. Вот если бы я твое тело назвала соблазнительным, тогда меня бы можно было заподозрить в лесбийских наклонностях, ведь ты сложен, как девица.

— Ну, уела, — сказал я.

Герцог перевела взгляд на меня:

— Хотя Джей, блин, просто образчик мужественности по сравнению с тобой.

На это мне ответить было нечего.

— Кеун на работе — у него в рождественскую смену двойная оплата.

— А, точно, — вспомнил Джей. — Я и забыл, что «Вафельная» всегда открыта, как промежность у Линдсей Лохан.

Я рассмеялся. Герцог же просто скривила лицо и запустила фильм. Дэниел Крейг вышел из воды в обтягивающих трусах-шортах. Герцог удовлетворенно вздохнула, а Джей сидел с кислой миной. Через несколько минут я услышал тихий щелчок. Это Джей вскрыл упаковку с зубной нитью. Он на ней был просто помешан.

— Гадость, — высказался я.

Герцог остановила фильм и сердито посмотрела на меня. Не зло, просто сморщила свой нос-кнопку и поджала губы. Я всегда по глазам понимал, действительно ли довел ее, но сейчас девочка почти улыбалась.

— Что? — спросил Джей, между зубов у которого свисала зубная нитка.

— Чистить зубы на людях. Это так… Убери, пожалуйста.

Он неохотно подчинился, но ему надо было, чтобы последнее слово всегда осталось за ним.

— Мой стоматолог говорит, что более здоровых десен ни у кого не видел. Никогда.

Я закатил глаза. Герцог убрала за ухо выбившуюся кудряшку и снова запустила фильм. С минуту я смотрел на экран, а потом поймал себя на том, что перевел взгляд за окно — в свете далекого фонаря казалось, что снег сверкает тысячами падающих звезд в миниатюре. И хотя мне не хотелось причинять родителям огорчения или лишать их возможности провести Рождество дома, я мечтал о том, чтобы снега навалило еще больше.