Отец Никон привстал, ладонью загребая волосы вверх, и даже застонал от догадок.

— И еще я вам скажу,— продолжил довольный Монумент.— Чтобы так выкатить гранату, да еще с небольшого расстояния, нужно быть профессионалом и храбрость иметь немалую. Там ведь даже толком укрыться негде, а поражает на двадцать метров, между прочим! А вы затеяли — ребенок, женщина… Да и мину тоже надо уметь поставить. Так что давайте не пороть горячку, а встретимся завтра там, на месте, еще раз по свету все посмотрим и покумекаем, что к чему. Ух!..

Утомленный длинной речью, следователь еще разок поспешно наполнил чашечку коньяком и, уже не таясь, выпил.

Николай Николаевич встал и сосредоточенно заходил по комнате, сунув руку в карман и глядя под ноги.

— Ждать нельзя! — решительно рубанул он воздух ладонью.— Кое-что можно сделать уже сегодня! Вы,— он, не глядя, показал рукой в сторону Грешникова,— можете заняться делами следствия! Подстегнуть вскрытие, экспертизу! Чтобы все было готово к утру! Вы! — Изящная рука его в белой манжете, как стрелка компаса, нашла Авенира.— Вы займитесь вьетами! У вас это хорошо получается. Они были с Петрушей и могли действовать по его наводке.

— Кстати, вьетнамцы — вояки с малолетства,— встрял следователь.

— Тем более! Я поставлю на уши службу безопасности… Все по конкурентам. Кому-то это должно быть очень выгодно! Наших дольщиков по защите семей — в первую очередь! Ну, и домашних Бормана, конечно… Но это дело тонкое. Даже не знаю, как подступиться.

— Выясните через охрану и прислугу, где они были сегодня, да и все эти дни,— посоветовал Монумент.— С кем встречались, кто может подтвердить. Все до минуточки. Что-нибудь обязательно всплывет. Эй, гений, ты что — спишь?

— Нет,— пробормотал Авенир, не поднимая век.— Я думаю.

— О чем? — изумился Грешников.

— Еще не знаю… — вяло ответил Можаев.

— Надо же, молодой мужик — а уже гений! Как это у тебя получается?

— Привычка…

Монумент скептически хмыкнул. Полбутылки коньяку расслабили его и вернули хорошее расположение духа. Отец Никон, напротив, воплощал неукротимую энергию. Этот человек умел закручивать дела.

Широко шагая, он приблизился к компьютеру и включил его.

— Вам обоим понадобятся деньги,— сказал он, склонившись над экраном и щелкая пальцами по клавишам.— К сожалению, мы не держим здесь налички. Я выдам вам кредитные карточки на предъявителя — по пять тысяч долларов каждому. Банкоматы повсюду. Только сразу все не обналичивайте — ограбят. Там всегда пасется разная шваль, я сам не раз обжигался. Только на днях увели новую карту.

Авенир даже глаза не открыл: мысль не отпускала его. Монумент восторженно толкнул Можаева локтем в бок и прошептал:

— Ты был прав, счастливчик! Вот она, новая резина!

— Подойдите, пожалуйста, я объясню, как пользоваться. Это ваш номер,— он вырвал распечатку из принтера и протянул Монументу,— а это ваш, Авенир. На единицу больше. А теперь — по коням. И пусть нам повезет больше, чем сегодня!

Они чокнулись и выпили.

Монумент подбросил дремавшего Авенира домой и пообещал заехать утром, чтобы отвезти на свалку. Следователь был доволен, ему не терпелось опробовать кредитную карточку в деле. Он высадил Авенира за два квартала до Евразии:

— Что будешь делать, счастливчик? Может, составишь компанию? Мне с тобой фартит!

— Спать,— вяло проговорил Авенир и нервно зевнул.

— Жаль,— вздохнул Монумент.