С таким же успехом он мог бы им рассказать, что прибыл со звезд или из подземных глубин, — так его даже скорее бы поняли. Горцы были из первокровных, все одинаково смуглые, черноглазые, с жесткой густой шевелюрой, будто члены одной разросшейся семьи. Считанные из них — те, кто занимался торговлей с факториями, — хоть как-то знали языки цивилизованного мира, остальные же говорили на местном наречии, которое Гедер частично умудрялся понимать по словам, встречавшимся в старинных книгах. Он не мог отделаться от ощущения, что попал в сумрачную древность.

— Синир, — повторил он. — Это горы Синир?

Парень оглянулся через плечо на десяток мужчин, вышедших из селения, и провел языком по сухим губам.

— Не здесь, — сказал он. — На востоке.

С одной стороны — все, кого Гедер встречал в этих пустых диких горах, знали слово и понимали, о чем он спрашивает. С другой — горы Синир отодвигались все дальше к востоку вот уже почти две недели, почти как мираж. Пыльные и тонкие дороги, не шире оленьих троп, вились все дальше по долинам и крутым скалистым склонам, и Гедер не раз начинал сомневаться, есть ли еще здесь человеческое жилье, но вновь за ближайшим поворотом натыкался на очередное жалкое селение.

— Можете показать дорогу? — спросил Гедер. — Или проводить? Я заплачу медью.

Медь здесь вряд ли кого-то интересовала: монеты значили не больше, чем мелкие блестящие камешки. Для обмена скорее годился черный кожаный плащ, но с ним Гедер расставаться не хотел, а кроме того — с тех пор как Кешет сменился здешними безымянными землями, до его предложений никому не было дела. Спрашивал он по привычке, как много раз прежде, и уже не надеялся на то, что ему помогут.

— Зачем тебе туда? — спросил тот же парень.

— Я кое-что ищу. Старинное место. Очень старое. Связанное с драконами.

Парень еще раз облизнул губы, помялся в нерешительности и наконец кивнул:

— Я знаю место, которое ты ищешь. Переночуй здесь, утром я тебя отведу.

— Правда?

— Тебе нужен старинный храм, да? Где живут жрецы?

Гедер выпрямился в седле, сердце забилось быстрее. Впервые за весь путь он услыхал хоть что-то о храме или жрецах. В нескольких трактатах о падении драконьей империи он встречал упоминания о дальних краях земли, где покоятся в тайниках погруженные в вечный сон драконы, — может, это и будет тайник с книгами, свитками, легендами и преданиями, который сохранился в здешнем храме? Может, Гедеру позволят прочесть книги или снять копии? Он начал лихорадочно соображать, что бы предложить в обмен…

— Князь?

— Что? — пришел в себя Гедер. — А, да. Старинный храм. Да, туда мне и надо. А что, обязательно ждать до утра? Можно двинуться и сразу…

— Утром, князь, — повторил парень. — Переночуешь с нами.

Селение, по местным меркам, считалось крупным — два десятка тесно слепленных ветхих лачуг, где без воды, в привычной нищете ютились около сотни человек. В небе с криками кружили ястребы, поднимаясь к солнцу. Гедер отправил оруженосца разбить палатку у самого озера, за селением, и велел слугам дежурить поочередно всю ночь. Если дело пойдет худо, то пятеро, конечно, против сотни не выстоят, но его хотя бы предупредят.

На закате старуха из селения принесла миску толченых корней с кусками вареного мяса — Гедер поблагодарил и дал ей несколько медяков, но еду выбросил и закопал, не съев ни куска. От воды веяло ночной прохладой, земля отдавала дневное тепло. Гедер лежал в палатке, мысли беспокойно метались, сон не приходил. Вечернее ожидание сна стало кошмаром его дней: хотя скудная еда, одуряющая монотонность пути и неизбывное одиночество тоже никак не радовали, но в долгие минуты между укладыванием в постель и забытьем на него наваливалась память обо всем, от чего он пытался скрыться.