-- Ого, да ты совсем пьяная, -- удивленно заметил Ричард. -- Или просто устала? Ты же этой ночью толком не спала...

-- Я нормально, -- заплетающимся языком пробормотала я, слепо хлопая глазами, как сова на свету.

-- Да я уж вижу, -- весело фыркнул он. -- Пожалуй, на сегодня гулянку пора прекращать. Сейчас поедем домой...

Мы попрощались с остальными, поклявшись напоследок в вечной любви и дружбе, и мы с Ричардом сели в машину. В любой другой ситуации я была бы против того, чтобы он нетрезвым вел машину, но сейчас в мою пьяную голову это здравое соображение попросту не пришло. Дом Шарлотты остался где-то позади, мы выехали на пустое шоссе. Ричард включил радио, где играла какая-то романтическая песня годов из 80-х, и я снова начала засыпать, толком не заметив, что мы слишком сильно разогнались...

Но провалиться до конца в сон я не успела. До меня внезапно донеслось громкое ругательство Ричарда, потом машина резко вильнула вбок -- рывок был настолько сильным, что я пребольно ударилась боком и головой о дверцу, после чего окончательно проснулась. Но на боль я едва ли обратила внимание -- всё мое внимание было приковано к ветровому стеклу, сквозь которое я видела, как к нам стремительно и неумолимо приближался грузовик, ослепляя меня фарами. Ричард что-то встревоженно кричал, но его крики не доносились до меня. Время остановилось, секунды тянулись, подобно часам. В следующий миг затуманенное сознание внезапно стало кристально-чистым, и я с небывалой ранее четкостью поняла, что сейчас произойдет. Но испугаться или закричать я даже не успела.

Удар, который, казалось, превратил мои внутренности в кашу, душераздирающий скрежет металла, от которого хочется зажать уши, звон бьющегося стекла...

И темнота.

***

Я брела в темноте по дороге куда-то вперед. Вокруг меня царила непроглядная тьма, словно я находилась где-то в пустыне, за тысячу миль от человеческого жилья. Ни фонарей, ни луны, ни звезд -- ни малейшего лучика света, и было странно, что я могу разглядеть дорогу под ногами.

Где я? Что произошло?

Столкновение с грузовиком я помнила вполне отчетливо. Сомневаюсь, что вообще когда-нибудь смогу его забыть... Но, согласно логике, физике и другим замечательным наукам, я не могла после аварии просто подняться и пойти куда глаза глядят. Меня же должно было в лучшем случае ранить! А в худшем...

Тут я остановилась и огляделась вокруг, а затем принялась ощупывать себя. Ни боли, ни ран, ни даже царапин. И где Ричард? Почему его нет рядом? Почему я просто ушла, хотя, возможно, он где-то там лежит, беспомощный, и умирает под обломками? Как я вообще могла подняться и уйти?

Так что же получается? Я... умерла?

Не самое лучшее окончание дня... И родители расстроятся. Не хочу их огорчать...

Продолжая идти вперед по какому-то странному наитию, я внезапно обнаружила себя на перекрестке трех дорог. По одной пришла я, другая тянулась куда-то вбок и тонула в темноте, так что невозможно было разглядеть, что там будет дальше, а в конце третьей неожиданно зажегся свет. Яркий, за которым ничего не было видно, но мягкий и зовущий. Странное ощущение... Уверенность, будто именно туда мне и надо идти.

Хм. Пресловутый "свет в конце тоннеля"? И что же там будет? Что на самом деле ожидает человека там, за порогом смерти? Ад и Рай? Небытие? Хельхейм и Вальхалла?

-- Эй! -- вдруг раздался откуда-то незнакомый голос, и я с ошалевшим видом закрутила головой по сторонам. Что еще за номера? Разве я не должна находиться здесь в полном одиночестве?

По третьей, темной, дороге навстречу ко мне внезапно выскочила невысокая фигура, оказавшаяся вблизи молодой девушкой в старомодной амазонке с пышной длинной юбкой, местами испачканной в грязи.