— Сочувствую, герр полковник.

— Не стоит, капитан. Они погибли во славу Третьего Рейха, тем более вы доставили новых.

— Герр полковник, как мне сообщили, вам попались в руки несколько пленных. Там были русские?

— Нет, все американцы, говорят, что с гражданского судна «Виктория», подорвавшегося на плавающей мине. Я отдал их союзникам. Нам они не к чему.

— Ясно, герр полковник.

— Можете идти отдыхать. Послезавтра вы отбываете с очень важным грузом, маршрут следования получите перед выходом.

— Разрешите идти, герр полковник?

— Свободны. Отдыхайте.

— Извините, герр полковник, — остановился капитан у дверей: — А союзники подобрали пленных в море или их выбросило на берег?

— Кажется, они обнаружили их при приближении к острову. Сперва, одного, потом уже и остальных заметили в прибрежной воде. Они были истощены и обезвожены от долгого пребывания в воде. Больше посты никого не обнаружили. Прочёсывание берега ничего не дало, свежих следов не было.

— Где их обнаружили?

— Их принесло по течению.

— Мимо «Скального острова»?

— Возможно, — насторожился полковник.

— Я отправлю туда лодку с десантом. Пусть осмотрятся, возможно, кого-то из пассажиров этот транспорта выкинуло туда.

Остров в Тихом океане.

Борт разведывательного судна японского флота.

«А ведь второй ускоглазый не радист, по форме офицер… Точно, вот кобура на боку», — определил я, рассматривая двух японцев в радиорубке.

Один из них, радист, сидел в наушниках и что-то записывал, изредка поворачивая какой-то тумблер на аппаратуре, которой, кстати, оказалось неожиданно много. Второй, его я определил как офицера, стоял радом и изучал распечатку, после чего что-то побулькав радисту, повернулся и пошел к выходу.

Отпрянув от двери, я спрятался за угол. Бежать было не куда, если японец направиться в мою сторону он меня точно заметит. Однако офицер направился к корме, что там происходило я не видел, но неожиданно заработал лодочный мотор. Взревев, он стал удаляться в сторону берега, определить точнее было сложно, мешало эхо от скал.

Взяв трубку, я продул ее, достав из-за пояса мешочек, вынул шип. Яд был в другом мешочке. Но он мне был не нужен. Взяв дохлую змею за голову, нажал на определенную точку под челюстью, из-за чего пасть приоткрылась и выдвинулись зубы. На кончиках зубов заблестел яд. Дверь снова была закрыта, потянув за ручку, я немного приоткрыл ее, радист сидел спиной ко мне.

Отлично. Шип уже в трубке, прицелившись, дунул. Шум вышел не такой сильный, его заглушила работа аппаратуры. Радист ойкнув, потер щиколотку, сбив шип на пол, при этом не заметив его. Теперь оставалось только ждать.

Лежать на виду у двери было опасно, но ничего не оставалось делать, я должен был увидеть, как он потеряет сознание. Это случилось довольно быстро. Буквально через двадцать секунд его голова стала сонно склоняться. Видимо что-то поняв, или действуя по инструкции, он потянулся к телефонному аппарату закрепленному на стене, но не дотянувшись, ткнулся лбом о вытянутую руку.

Быстро вскочив, я проскользнул в радиорубку и прикрыл дверь за собой, найдя щеколду, заперся.

Дальше было дело техники. Подхватив шип, я ткнул острием рядом с первой ранкой, вот теперь настоящий укус змеи. Достав из сетчатой самодельной сумки труп змеи, положил ее на палубу и, приподняв ногу радиста с силой опустил ее на голову пресмыкающегося. Раздался отчётливый хруст. Повозив ногой туда-сюда, чтобы на полу остались следы, я оставил все как есть.