Изменить размер шрифта - +
Никто, кроме дедушки, никогда не стриг ее. В первую субботу каждого месяца он становился парикмахером для всех в доме, независимо от того, была ли в этом нужда. Правда, ей он лишь подправлял самые концы, каждый раз приговаривая, что терять такие волосы — преступление. И вот теперь Том Адамс собирался остричь ее, словно овцу.

Если она недостаточно хороша для Джона, какая есть, то нужен ли он ей? — задала себе вопрос Николь. Может быть, она все преувеличила? Возможно, при дневном свете его дом не поразит так воображение?

После завтрака она с Лорой отправилась в парк.

— Посмотрим окрестности, — сказала Николь.

Каким-то образом во время прогулки они оказались напротив дома Фултонов. При ярком дневном свете его бледно-серый мраморный фасад выглядел еще внушительнее, еще солиднее и значительнее, чем вчера. Она знала, что не может опять показываться здесь в таком виде, с растрепанными ветром волосами, в беспорядке падающими за спину. Может быть, Джон и примет ее такую, но ей следует предстать перед ним в наилучшем виде. Он замечательный. Она просто обязана сделать это для него.

Поэтому, когда во второй половине дня зазвонил телефон и бодрый женский голос сказал: «Привет, это Полли. Том просил позвонить», Николь согласилась встретиться с ней в студии.

 

Этот день, слава Богу, ничем не отличался от остальных — плотный и лихорадочный. Хотя большинство людей назвали бы его сумасшедшим, для Тома это был обычный рабочий день, из таких состояла его жизнь, — встречи с клиентами, обсуждение заказов и проектов, работа с художниками, стилистами, капризными моделями, редакторами…

Переступив утром порог бюро, Том позвонил Полли, попросив ее об одолжении, и поручил Ламбер приготовить список агентств, через которые он мог бы найти няню для девочки.

Только к концу рабочего дня он удалился в темную комнату, где занялся проявлением пленок. Ему не нужно было делать это самому. Он мог бы оставить пленки лаборантам на утро. Не было ни спешки, ни необходимости. Просто Том любил фотографиями заниматься сам. Здесь его царство. Здесь он в безопасности. В это время он мог думать о делах. А теперь к его размышлениям прибавилась и племянница. Он увидит ее, когда наберется храбрости и вернется домой. И Николь Смит.

В приемной внезапно раздался грохот и детский вопль. Том застонал. В его царство вторглись. Выйдя в приемную, он увидел Лору, держащую совок, в который мела Ламбер. При виде дяди она начала затравленно оглядываться, словно ища, куда бы спрятаться.

— Небольшое происшествие, — сообщила секретарша. — Теперь, Лора, выбрось это в мусорную корзину.

Девочка аккуратно высыпала содержимое совка, потом посмотрела на своего дядю. Подбородок ее поднялся.

— Все равно эта ваза была старая и уродливая.

Том понял, что это был за грохот.

— Ты разбила мою вазу!

— Это вышло случайно, — настойчиво сказала миссис Ламбер. — Она показывала мне баттерфляй.

— Баттерфляй?

— Стиль плавания, — пояснила секретарь.

— Но здесь же нет ни капли воды!

— Это-то и явилось проблемой.

Том выругался сквозь зубы, потом посмотрел на Лору.

— Где Николь?

— Она там, — ответила Лора и показала на одну из дверей. — Кто-то с фиолетовыми пальцами стрижет ее, — добавила она.

Фиолетовые пальцы? Он знал, что иногда Полли уносится на крыльях фантазии слишком далеко, но фиолетовые пальцы? Он взглянул на Ламбер, ища подтверждения.

Та кивнула, затем протянула ему лист бумаги.

— Вот список агентств, где можно нанять няню.

— Няню? — тут же подхватила Лора и с беспокойством спросила: — Как Мэри Поппинс? Или это собака Нана из «Питера Пэна»? — Глаза ее расширились.

Быстрый переход