Я говорил горячо и видел изменения в лице Великой Тьмы. Она была склонна согласиться со мной, но для этого ей нужно было избавиться от желания всё снова вернуть к началу. Возможно, нужно было одно единственное слово. Или фраза.

— Честно говоря, я устала всё время гонять вселенную по одному и тому же пути. Начались повторы, иногда жутко гротескные, иногда нежизнеспособные, — она оглянулась на кружащиеся вокруг нас звёзды. — Многим, даже вам, кажется, что жизнь вселенной очень долгая, но это не так. Для меня это лишь кратковременные вспышки, всегда заканчивающиеся разочарованием.

И тут я догадался ещё кое о чём.

— Всё это уже было, так? Как-то раз ты дала возможность идти дальше, и всё пришло к тому, о чём ты рассказала? — по тому, как расширились её глаза, я понял, что прав.

— И самое отвратительное даже не в том, что я не могла всё начать сначала, а в том, что не могла даже исчезнуть и вынуждена была неисчислимое количество лет наблюдать за трупами, пролетающими внутри меня, — она посмотрела мне в глаза, и вот теперь мне стало жаль её.

— Но всё же смогло повториться? — уточнил я, оглядываясь по сторонам. — Или это всё в твоём сознании?

— Возможно, вы лишь искра моего угасающего сознания, — невесело усмехнулась Великая Тьма. — Но мне хочется верить, что я вырвалась из той ловушки и снова создала жизнь. Но после вечности, когда ничего не было, я уже в этом не уверена.

— Давай же действовать вместе, — предложил я, подходя к собеседнице и беря её за руку. — Вместе найдём выход. Сделаем так, что новой гибели всего живого не произойдёт. Обещаю, я приложу все возможные усилия. И я уверен, что сообща мы сможем преодолеть все возможные угрозы.

Прошла, наверное, целая вечность, прежде чем она ответила. Но какой именно будет ответ, я понял, когда мы вновь оказались в зале Кремлёвского Дворца. Она вернула нас и бережно поставила на паркет. Затем запустила время и низко поклонилась императору.

— Доброго дня, ваше императорское величество, — произнесла она и хмыкнула. — Я — Мелана. Простите, что без приглашения.

У императора на лице отразился шок, который он испытывал, зная, кто пожаловал к нему на бал. А вот в лице Анны я увидел неприкрытую ревность. Впрочем, она практически тут же исчезла под маской светской дамы.

— Что ж, — повернулась ко мне Мелана и даже улыбнулась как-то по-свойски, — я принимаю твоё предложение. Даже если мне вновь придётся вечность страдать одной, буду знать, ради чего всё это. Но, если ты сдержишь своё слово, возможно, мы вновь встретимся. И тогда я буду биться за место, где не будет этих противных звёзд, — она хохотнула от собственной шутки, а в уголках глаз появились смешливые морщинки. — Ты всегда сможешь обратиться ко мне и поговорить, — это она уже проговорила на полном серьёзе, а потом добавила: — Ну а мы пока пойдём, не будем мешать вам веселиться.

Она протянула руку Хаосу, и они вместе исчезли. Тело цесаревича Михаила повалилось на пол. Я подскочил к нему раньше Пирогова.

Положив руку на грудь молодого человека, я сразу понял, что души его рядом нет. И нет уже давно.

«Секундочку, — проговорил живоглот и спрыгнул с моего плеча. — Я сейчас».

Вернулся он действительно через несколько секунд, а из его пасти торчал туманный сгусток напуганной до смерти души цесаревича.

«Спасибо, Пушок, — поблагодарил я своего питомца, но не удержался, чтобы не добавить: — Что не сожрал».

Тот лишь грустно вздохнул, но открыл пасть и позволил мне достать душу, а затем наполнить ею тело. Я сразу увидел то, что мешало Михаилу нормально развиваться. Это действительно было проклятие, которое наслала на его мать Юрьевская. Как оказалось, эта женщина была очень хороша в разного рода проклятиях и убийствах.