Следом я подошёл к Воронцову. Тело уже почти восстановили, но без меня им было трудно вернуть его в надлежащее состояние. Я вдохнул в него жизнь и восстановил тело, скинув изобретателю заодно пару десятков лет. В конце концов, ему предстоит очень много нелёгкой работы.

— Ого! — сказал он, поднимаясь на ноги и отвечая на объятия Пирогова, у которого из глаз сыпались слёзы. — Никогда так хорошо себя не чувствовал. Что за методика омоложения?

— Не будем внедрять повсеместно, — ответил на это я, улыбаясь. — Людям не понравится.

— Друг мой, это же ты приложил руку, не так ли? — поинтересовался Воронцов, глядя мне в глаза. — Я видел тебя во сне, когда… — он замер, а потом махнул рукой. — Пока спал.

— Вы должны быть в форме, — проговорил я, подходя ближе и склоняясь к самому его уху. — Потому что я знаю, как сделать так, чтобы все получили доступ к магии и смогли пользоваться вашими артефактами.

— Вот как⁈ — Владимир Юрьевич был приятно удивлён. — Поделитесь?

— Не сейчас же, — хмыкнул я, показывая на зал, полный молодёжи, которая желала веселиться, так как уже не помнила, что произошло, Великая Тьма стёрла их память. — Но в двух словах у них оборвана связь с магической сферой Земли. Я знаю, как её наладить.

— Отлично, — произнёс Воронцов, всплеснув руками. — Завтра же займёмся подготовкой нового проекта!

Затем я глянул на то, как цесаревич млеет в объятиях матери и невольно ухмыльнулся. Надо было ему побольше мужественности и независимости добавить. Впрочем, возможно, это всё придёт само.

Потом я подошёл к сестре, которая примерно также вцепилась в Нелли. Она верила в то, что её мама жива, и это действительно оказалось так. Правда, у меня остался ещё один вопрос к матери.

— А ты и была Нелли? — спросил я её максимально размыто, чтобы сестра не подумала, что перед ней подмена.

— Всегда, — ответила наша мама.

А это означало, что и Вероника — тоже полубожественное создание, вот почему она оказалась столь живучей и несгибаемой.

— Могла бы и получше нам отца найти, а то этот алкоголик, простите, — это было не моё дело, но почему-то захотелось сказать.

— Ну, извини, — с сарказмом сказала Нелли, гладя дочь по спине. — Я смотрела в первую очередь на того, от кого могли получиться вы, а не на сущность человека. Да и потом, был бы хороший, мне сложно было бы уйти в тень в этом мире, а это было необходимо для подготовки всего того, что ты придумал.

Мне всё ещё было непривычно, что план, по которому мы действовали, придумал я сам, но ничего о нём не помнил. Хотя теперь после беседы с Великой Тьмой многое в мозгу стало проясняться. Я понял, почему скрыл это от самого себя. Чтобы всё не выглядело подготовленным и срежиссированным. Нужна была живая импровизация, чтобы разорвать порочный круг бесконечных возвращений и пойти по новой, неизученной дороге.

— Ну, что? — сказала Нелли, глядя мне в глаза. — Князь Могучий, идём? Будем думать, как предотвратить тепловую смерть вселенной? Или ты останешься на балу?

Я огляделся, нашёл глазами Виту, робко улыбающуюся, глядя на меня, вспомнил её формы, которые смог оценить, когда она упала мне в руки. Потом посмотрел на Бориса и друзей, с которыми мы так здорово проводили время. Бросил взгляд и на счастливую императорскую семью, буквально лучащуюся радостью.

— А знаешь, что, — ответил я матери, повернувшись обратно к ней. — Пожалуй, останусь я не только на бал. Останусь я на всю человеческую жизнь.