Кто-то из сторожей, стоявших снаружи у входа в шатер, сунул голову в проем шатра, чтобы понять, что происходит, но ближайший к входу из командиров дал ему добрый совет:

— Исчезни, если жить хочешь!

Сторож жить хотел и немедленно последовал мудрому совету Через секунду только качающаяся занавесь свидетельствовала о его недавнем присутствии.

Такое развитие событий навело Отера-урмянина на мысль, что все командиры отрядов, так или иначе, участвуют в заговоре против него.

Как ни странно, но опасность вызвала прилив сил, а с ними вернулась и отвага.

Вынув меч, Отер вышел из своего укрытия.

— Значит, у нас заговор? — насмешливо проговорил Отер, обводя командиров презрительным взглядом.

Он понимал, что с одним Унгнадом он, скорее всего, справится, но только если на него не нападут и остальные.

Командиры поежились под его взглядом.

— А что, других смелых, кроме Унгнада, нет? Или вы смелы только, когда нападаете стаей на одного, как вшивые шакалы? — продолжал Отер.

Неизвестно о чем договаривались командиры раньше, но обвинение Отера в трусости смутило их.

Действительно, одно дело, когда вождь сменяется в результате честного поединка, и совсем другое дело — если он убит подло, в спину

Унгнад сначала опешил от наглого напора Отера. Он рассчитывал, что Отер испугается и добровольно оставит пост главы войска. Но через мгновение стало очевидно, что дело без кровопролития не обойдется, и при этом ему самому придется драться со старым вождем. Командиры не захотят вмешиваться в дело.

— Отер-урмянин! — хриплым от волнения голосом проговорил Унгнад. — Войско не хочет тебя видеть своим вождем!

— И кто же тебе это сказал? — насмешливо парировал Отер.

— Командиры отрядов мои слова подтвердят, — сказал Унгнад.

— Да? — изумленно приподнял бровь Отер. Он видел, что насмешливый тон выводит противника из равновесия, и потому старался использовать этот прием во всю силу

— Да, — сказал Унгнад.

Командиры молчали.

— А кого же войско желает видеть над собой вождем? Тебя, что ли? — спросил Отер.

— Меня, — выдавил Унгнад.

Молчание командиров заставило его чувствовать себя неуверенно, однако останавливаться уже было нельзя.

— То есть человека, который хотел предательски убить своего вождя? — выдвинул обвинение Отер.

Унгнад покраснел.

— Никто тебя не собирался убивать. Ты сам хочешь убить меня. А мы только хотели, чтобы ты сам объявил о своей отставке.

— Но почему? Чем я не устраиваю войско? — обратился Отер к командирам и, не дожидаясь ответа, в сердцах обреченно махнул рукой. — Впрочем, я знаю, что у вас нет ответа. Это обыкновенная дурь, которой полны ваши головы. Но знайте, главенство над войском я просто так не уступлю. Я не желаю, чтобы ваши дурьи головы погубили всех нас.

— Мы не дураки. Но если ты сам не уйдешь в отставку, то тогда нам придется убить тебя, — сказал Унгнад.

— Подлым ударом в спину? Вдесятером против одного? Я так и знал, что вы настолько трусливы, что даже вдесятером боитесь одного, — с сарказмом проговорил Отер.

— Ты плохо нас знаешь, — сказал Унгнад.

— Нет, я вас слишком хорошо знаю — вы трусы и предатели. Вы, как стадо овец, слепо бежите за первым же попавшимся бараном. Хотя он слеп и ведет вас на гибель, — возразил Отер и с горечью в голосе добавил: — А моя ошибка в том, что я относился к вам, как к воинам.

Слова Отера были правдивы, а высказанная вслух правда — это самый сильный повод для драки.

Унгнад обозлился и с пылающим злобой лицом приблизился вплотную к Отеру и приставил меч к его груди.