На пике крестового похода каждую неделю через Врата проходила сотня линкоров. За этим процессом следили пятьдесят тысяч людей, обслуживающих новые ремонтные верфи, крепости, сенсорные башни и доковые причалы. Искусственный мир рос, как коралл на старом основании, уничтожая следы прежней цивилизации, пока не осталось всего несколько архивариусов и командиров сектора, которые знали, что мощный перевалочный пункт когда-то был творением эпохи полузабытого ужаса и высокомерия человечества.

И все же, в глубине души все знали, что это место не могло быть создано в другую эпоху. Его размеры не поддавались описанию – колоссальный эллипс вращался вокруг горловины входа в варп, достигая максимальной ширины в девятьсот километров. Издалека оно напоминало сверкающее ожерелье, одновременно хрупкое и прочное. Приблизившись, можно было рассмотреть так называемое Ожерелье, состоящее из сотен узловых станций, соединенных тяжелыми секциями усиленной цепи. Каждая из этих станций по праву считалась грозной звездной крепостью, ощетинившейся оборонительным вооружением и увенчанной доками для штурмовых кораблей. Тем не менее, все они меркли в сравнении с венцом загадочного сооружения Врат – Основой.

Это имя дал Лев. На самой вершине огромного изгиба кольца Врат в бездну выступала Основа – выпуклая, раздувшаяся, гигантская. Понадобилось два года, чтобы составить полный план ее внутреннего лабиринта, и даже после того, как Армия принял командование над Вратами, крупные секции сооружения оставались фактически законсервированными и неизвестными. Вместительность доков была достаточной для звездного форта и его эскорта, а башни, теснившиеся на их вершинах, не уступали размерами шпилям миров-ульев. Основу окружали огромные защитные дуги, заключая обитаемые секции в нашпигованные пушками адамантиевые концентричные круги. Щитовые генераторы использовали археотек, который был гораздо эффективнее стандартного имперского пустотного щита, постоянно обеспечивая все сооружение полупрозрачной серебристой оболочкой.

Говорили, что Основу невозможно разрушить. Что даже флот Легиона не в состоянии пробить ее защиту, и что при должном снабжении и комплектации личным составом Врата Калия можно удерживать неопределенно долго против любых осаждающих сил, известных высшему имперскому командованию.

Вероятно, слухи об этой хвастливой точке зрения достиг ушей Владыки Железа Пертурабо, повелителя IV Легиона, и, возможно, это задело его вечно уязвленную гордыню. Когда на апогее существования Империума произошло предательство, именно его Легиону достался участок фронта в субсекторе Калий. В те первые месяцы неразберихи, слухов и контрслухов, немногое было известно о передвижениях тех примархов, которые связали свою судьбу с магистром войны, и поэтому защитники Врат вполне обоснованно могли считать себя в безопасности. Опережая жесткие приказы с Терры, были проведены приготовления и военные учения, усилен базирующийся здесь флот.

Впоследствии говорили, что Пертурабо нашел мало удовольствия в быстром и полном разрушении Врат.

– Я жажду падения только одной крепости, – заметил он, когда Ожерелье все еще горело под ожесточенным обстрелом «Железной Крови». – До того момента победы не считаются.

Когда IV Легион снова отправился в пустоту, он оставил за собой дымящуюся могилу Врат, медленно вращающихся вокруг свой громадной оси, лишенных жизни и почти вернувшихся в то состояние покоя, в котором их нашел Халлиард.

И все же, среди буйства охваченной огнем галактики, разрушение Врат Калия было всего лишь еще одним статистическим фактом среди тысяч других катастроф. Различные разведки и контрразведки многое упустили и еще больше не учли. Хотя конвои снабжения перестали прибывать, а доступ к крупным варп-линиям был заблокирован минами и обломками внутреннего кольца, на внешних границах галактики немногие знали о падении Врат, пока борьба за выживание того не потребовала.