— Держи его, держи! — закричал я торговцу. Но Икан Каивата испуганно забился в угол и закрыл лицо рукавом халата.

Понимая, что враг ушёл, я всё-таки задел его концом жерди. Удар пришёлся в горло. Надзиратель схватился за шею, захрипел и упал навзничь, руки остались на горле.

Тут прибежали остальные надзиратели. Все выхватили из стопки по жерди и ринулись на меня. Фехтовать через решётку сразу с пятью врагами я не мог. Метнув жердь в одного надзирателя, я отбежал к дальней стенке клетки, у которой жалобно поскуливал торговец.

— Эх, вы, — сказал я, — надо было держать того грязесоса, я бы его прикончил.

Изрыгая непонятные ругательства, надзиратели просунули жерди сквозь прутья решётки и начали молотить нас концами. В тесном пространстве бежать некуда. Свернувшись калачиком, я лёг на пол и прикрыл голову руками. Но и в такой позиции долго не продержишься. Болезненные удары сыпались на меня и торговца с пулемётной частотой.

Икан Каивата потерял сознание и распластался на полу камеры. Если раньше он болезненно вскрикивал от каждого тычка, то теперь его тело безответно дёргалось под ударами.

К пяти надзирателям присоединились ещё несколько. Число ударов по мне стало таким плотным, что настала моя очередь терять сознание. Я не прикрывал ни лицо, ни пах, ни вообще что-либо. Как торговец, валялся на полу, чувствуя, как моё тело перемещается по полу туда-сюда.

— Хватит, дурачьё, — услышал я голос Диабы. — Если сдохнут, то я вас поубиваю!

Удары прекратились. Кажется, ко мне применили «Мягкие Руки»…

…

Когда я очнулся, Икан Каивата сидел в углу клетки, огородив себя валом из собранной со всей клетки травы, включая обоссанные пучки, окружавшие туалетное ведро. Торговец сделал из травы буфер в безумном расчёте, что он оградит его от избиения жердью. Наивный глупец. Впрочем, чего ждать от перепуганного мирного дивианца?

Я кое-как подтянулся и сел спиной к решётке. Тело ломило от боли. Хотя и чувствовалось действие слабых целительских озарений, наложенных неопытной рукой.

— Ты так больше не делай, — прошамкал разбитыми губами Икан. — Убьют они нас и никто не вылечит от этого.

Я не стал говорить торговцу, что убьют только его. Я нужен Диабе живым. Вероятно, Икан сам об этом догадывался, отчего боялся ещё сильнее.

Все мои незаживающие раны разболелись. И нет возможности унять их. Кроме как закрыть глаза и снова погрузиться в приятные воспоминания, раскрашенные мощью Внутреннего Голоса и Взора.

✦ ✦ ✦

Но войти в состояние блаженного и исцеляющего душу флешбэка не успел — в темницу ввели третьего сокамерника — мужчину в чёрном халате и розовом белье. Во время драки жердями его не было.

Обычно, вернувшись в камеру, он ложился на пол и отворачивался к стене, не отвечая на вопросы торговца. Я уже давно перестал спрашивать его. На этот раз сокамерник сел спиной к стене и бесцеремонно ткнул меня ногой, обутой в крепкую и чистую сандалию:

— Ты пытался сбежать?

Я открыл глаза. Тоже сел, прислонившись спиной к стене, и отчётливо произнёс:

— Если ещё раз прикоснёшься ко мне без спроса — сверну тебе шею.

На секунду в глазах незнакомца вспыхнуло что-то вроде ярости, но он быстро сменил её на смех:

— Ой, я и забыл, что на Дивии так не принято.

— В Дивии, — поправил я.

— Чего? — изумился сокамерник.

— Ничего. Что сказать-то хотел?

— Не пытайся сбежать, юноша.

— Тебя забыл спросить, грязесос.

Подавив теперь уже отчётливую вспышку ярости, он ткнул меня сандалией и продолжил:

— Болван. С башни не сбежишь, пока она летит.