Крылья его постоянно мерцали, включаясь и выключаясь. Мастер не столько использовал полёт, сколько контролировал серии падений и взлётов. Иногда крылья очень быстро меняли форму: от простых треугольников — до сложных и узорчатых крыльев большого размаха.

Не сказал бы, что это было как-то красиво. Скорее диковато. Но поразила ювелирная точность движений. И двигался парень с недостижимой для моих крыльев быстротой. При этом на лице его сохранялось такое выражение, будто он совершал какие-то рутинные приседания, а не воздушный балет.

Я не представлял, что такое вообще возможно. «Крылья Ветра» обычно несли меня куда угодно, куда дул ветер, например, но редко туда, куда я хотел. А ведь я гордился, что во время захвата акраба низких почти приземлился на его крышу. Но после этой короткой демонстрации мастерства, я понял, как долог мой Путь хотя бы к тому, что бы вспорхнуть точно на голову статуи.

— Ну, ты, Самиран, понял, о чём я? — спросил Эйох Дивиата, опустившись рядом со мной. — Не пытайся улететь, пытайся остаться на месте.

После этого Эйох показал мне, как расправлять и убирать крылья, чтобы контролировать падение и смягчать его.

Я взлетел метров на десять, и всеми мышцами тела постарался, чтобы ветер не отклонил меня.

Это уже оказалось сложной задачей. Мой вертикальный взлёт сопровождался покачиваниями и отклонениями с курса.

— Не спеши, — крикнул снизу Эйох. — Не используй все узоры озарения. Ты опять работаешь на быстроту и силу, тогда как от тебя требуется точность и сложность.

Это был неожиданный совет, так как мне всегда казалось, что чем больше узоров-ступеней, тем круче. По крайней мере, в боевых озарениях это так.

— Быть может, мне нужно усвоить ещё парочку узоров «Крыльев Ветра»? — спросил я. — Ведь у меня всего лишь мерцающая ступень. Если увеличу до светлой…

— Во-о-от! — грубо прервал меня Эйох и показал на меня пальцем. — Вот пример яркого заблуждения в том, что яркость озарения может заменить мастерство владения им.

— Но я вовсе не…

— Ты для начала овладей «Крыльями Ветра» хотя бы на мерцающем узоре. Увеличение силы озарения не сделает тебя мастером.

— Ладно, ладно, я понял своё заблуждение, — сконфузился я.

— Нет, ты не понял. Усвоение каждой ступени, вплоть до яркой, не сделает тебя мастером «Крыльев Ветра».

— А что сделает?

— Это ты поймёшь сам. Или не поймёшь.

Я понял, что старший ученик, корчивший из себя учителя, сам не знал ответа на свой вопрос. Ведь нет ничего проще, чем на все каверзные вопросы давать якобы мудрый ответ: «Придёт время, сам всё поймёшь».

Но спорить не стал. Эйох был прав в том, что для начала надо научиться летать хотя бы на одном узоре. Кроме того, как спорить о полётах с тем, кто вытворял в воздухе невообразимые кульбиты?

* * *

Эйох Дивиата оказался хорошим учителем. У него даже поставлена методика преподавания, что я отметил, как учитель.

Он сразу видел мои ошибки. Особенно тогда, когда я не знал, что ошибаюсь и считал, что наконец-то у меня стало что-то получаться.

Только очень уж он любил перемешивать дельные советы с пафосными и псевдоумными поучениями. И если настоящие учителя Дома Опыта делали это изредка, то Эйох постоянно. И сам не замечал своей утомительной пафосности.

Зато Нау не только замечала, но и потешалась над ним. А самоуверенный парень принимал это за восхищение его красноречием.

— Многие изучающие «Крылья Ветра» всё время думают о крыльях, тогда как надо думать о ветре, — сказал Эйох. — Именно ветер поднимает наши крылья.