— Теперь — моя.

Выражение лица Нау потеряло всю игривость:

— Не забывайся, воин, что я — сама по себе Нау. И если я не захочу, то ты даже силой не разложишь меня в лежачем положении.

— Ну, ну, прости. Конечно, ты вправе на свободную любовь.

— «Свободная любовь»? — повторила Нау. — А это ты красиво сказал. Поэтому ты мне и нравишься. Пока что.

Говорить Нау, что она, мол, тоже мне нравится немного поздно. Поэтому молча подобрал свои трусы и начал завязываться.

— Кстати, — сказал я. — Ты не оскорбилась, что я не спросил разрешения прикоснуться к тебе? Руками, и вообще всем остальным?

— Пусть эти лицемерные порядки и правила провалятся в грязь. Я сама по себе Нау, и я…

— Ясненько, ты будешь прикасаться без разрешения.

Нау не ответила и продолжила приводить в порядок свою тунику. Это с виду одежда дивианок была простой, на подкладке же имелось много отдельных завязочек и тесёмочек, поддерживающих формы или открывающих определённое количество голого тела.

— А каково твоё предназначение? — спросил я. — Чему ты учишься в Доме Опыта?

— Всему, что считаю нужным.

— А какие у тебя есть озарения, кроме ярких «Крыльев Ветра»?

— Больше никаких.

— Ты решила оставить остальные грани свободными?

— Нет.

— Ты рассчитываешь усвоить ещё другие озарения? Мне всегда было интересно, что сочетается с «Крыльями Ветра»?

— Нет. У меня только это озарение и не будет никаких других. Если только не получу их во время благоволения, но Создатели давно не звали меня к себе.

Я был сбит с толку этими заявлениями.

— Не понял. А почему у тебя не будет других озарений? Куда же ты денешь оставшиеся шесть тысяч граней?

— Самиран, ты забыл или не знал, что не все одарённые гранями обладают полным их количеством?

— То есть?

— Кто-то не доносит свои грани до того времени, когда сможет обратить их в озарения. А кто-то сразу после рождения получает меньше граней, чем остальные. Так что не у всех есть двенадцать тысяч граней. У кого-то их меньше.

— Или больше.

— Нет. Такого никогда не было.

— Так у тебя меньше двенадцати тысяч граней? Сколько же?

— Это грубый и невоспитанный вопрос.

— Ты презираешь порядки и обычаи Дивии, — усмехнулся я. — Разве для тебя существуют грубые вопросы?

Нау растерялась.

Можно ещё предположить, что девушка по имени Нау, как и все бунтующие тинейджеры, решила звать себя только по имени. А имя тоже придумала. Быть может, для дивианской культуры это невероятно вызывающий поступок, подрывающий устои консервативного общества. Словом, Нау — девушка не культурная, а — контркультурная. В моём мире она ходила бы изрисованная татуировками и готовила бы коктейли Молотова на баррикадах.

Именно таких девушек легко озадачить логическими вопросами.

Признав, что раз уж она «не такая как все», то нужно соответствовать, Нау ответила:

— У меня было чуть более шести тысяч граней.

— Остальное унёс ветер? — спросил я, вспомнив соответствующее случаю выражение.

— Хватит об этом. Мне неинтересно. Не будь, как все, Самиран.

Чёрт знает зачем, но я снова привязался к тайне её имени:

— И всё-таки. Нау — это настоящее имя?

— Все имена — это выдумка.

— И что? Я спрашиваю, это настоящее имя? Или кличка.