|
— Правда, не холодная, зато бурная, — добавил доктор. — Надо как следует укрепить палатку камнями. — Правильно, доктор. Если ее снесет ураганом, то нам, пожалуй, не поймать беглянку. Палатку укрепили как можно прочнее, после чего утомленные путешественники расположились на ночлег. Однако им так и не удалось уснуть. Разыгралась буря; с бешеной яростью неслась она с юга на север. Облака летели над равниной, как клубы пара из лопнувшего котла. Лавины под порывами урагана скатывались в овраги, эхо глухими перекатами вторило их грохоту. Казалось, разыгрывалась неистовая битва воздуха с водой — этих грозных в своем гневе стихий; недоставало только огня. Настороженный слух улавливал в хаосе звуков особого рода шум; это не был грохот падающих тяжелых масс, но скорее треск ломающихся тел. Среди грохота и воя бури можно было ясно различить четкий, звонкий треск, похожий на треск лопающейся стали. Грохот легко можно было объяснить падением лавин; но доктор решительно не знал, чему приписать этот странный треск. Пользуясь мгновениями жуткого затишья, когда ураган, казалось, переводил дух, чтобы разразиться с еще большей силой, путешественники обменивались догадками. — Такой грохот обыкновенно производят айсберги, сталкиваясь с ледяными полями, — сказал доктор. — Да, — ответил Альтамонт. — Можно подумать, что лопается земная кора. Слышите? — Если бы мы находились невдалеке от моря, — сказал Клоубонни, — я подумал бы, что тронулся лед. — В самом деле, — ответил Джонсон, — иначе и не объяснишь этот треск. — Неужели же мы подошли к морю? — воскликнул Гаттерас. — Это вполне возможно, — ответил доктор. — Слушайте, — прибавил он, когда раздался оглушительный треск, — разве это вам не напоминает грохот сталкивающихся льдин? Весьма вероятно, что мы совсем близко от океана. — Если так, — заявил Гаттерас, — то я готов хоть сейчас пуститься на разведку по ледяным полям. — Что вы! — воскликнул доктор. — Да ведь буря их наверняка изломает. Посмотрим, что будет завтра. Во всяком случае, я от души жалею тех, «то путешествует в такую ночь. Ураган длился десять часов без перерыва, и приютившиеся в палатке путешественники в сильной тревоге не могли ни на минуту уснуть. Действительно, в их положении всякое происшествие, будь то буря или обвал, грозило задержкой, которая могла иметь серьезные последствия. Доктору очень хотелось посмотреть, что делается снаружи, но как выйти на такой свирепый ветер? К счастью, на рассвете буря улеглась. Наконец, можно было выйти из палатки, которая отлично выдержала ураган. Невдалеке находился холм высотою около трехсот футов, и доктор, Гаттерас и Джонсон без труда поднялись на его вершину. Местность преобразилась до неузнаваемости: крутые скалы, острые хребты, взлетающие к небу пики. Снега не осталось и в помине. Буря прогнала зиму, и внезапно наступило лето. Снег словно острым ножом счистило с поверхности земли, и она предстала во всей своей первобытной наготе. Гаттерас пристально смотрел на север. Завеса темных паров скрывала горизонт. — Весьма вероятно, что эти пары поднимаются над океаном, — сказал доктор. — Вы правы, — ответил Гаттерас, — там непременно должно находиться море. — Такие тучи бывают как раз над свободным морем, — мы называем этот цвет морским отсветом, — сказал Джонсон. — Вот именно, — подтвердил Клоубонни. |
