|
И если ему вздумается тащить нас невесть куда, — то мы выложим ему правду в лучшем виде. — Вот это здорово! Пэн еще и в глаза не видал капитана, а уж хочет с ним ссориться, — сказал Болтон. — Кто это его не видал? — спросил Клифтон с видом человека, которому что-то известно. — Это еще вопрос, знают его или нет! — Что ты хочешь сказать, черт побери? — спросил Гриппер. — Ладно! Всяк про себя разумей. — Да мы-то тебя не разумеем. — А разве Пэн уже не повздорил с ним? — С капитаном? — Ну да! С собакою-капитаном, ведь это одно и то же. Матросы переглянулись, но ничего не ответили. — Человек он или собака, — пробормотал сквозь зубы Пэн, — а уж будьте спокойны, на днях с ним расправятся! — Слушай, Клифтон, — серьезно сказал Болтон, — ведь Джонсон пошутил. Неужели ты думаешь, что эта собака — заправский капитан? — А то как же? — с убеждением ответил Клифтон. — Будь у вас столько же смекалки, как у меня, вы заметили бы чудные замашки этой собаки. — Какие такие замашки? Да ну же, говори! — Разве вы не приметили, с каким начальническим видом она расхаживает на юте да посматривает на паруса, как все равно вахтенный? — Это правда, — подтвердил Гриппер. — Я даже видел своими глазами, как однажды вечером проклятый дог опирался лапами на штурвал! — Быть не может! — вырвалось у Болтона. — Опять же, — продолжал Клифтон, — разве по ночам он не уходит с брига и не рыщет по льду, не глядя ни на стужу, ни на медведей? — Это верно, — подтвердил Болтон. — Видал ли кто-нибудь, чтобы этот пес, как всякая добрая собака, терся около человека, бродил возле кухни или пожирал глазами Стронга, когда тот тащит Шандону лакомый кусок? По ночам, когда дог уйдет на две или на три мили от брига, разве вы не слышите его воя, от которого пробирает дрожь, точно стоишь на ледяном ветру? Наконец, видал ли кто-нибудь, чтоб эта собака ела? Она ни от кого не возьмет ни куска; корм ее остается нетронутым, и если только кто-нибудь не кормит ее тайком, то я прямо-таки могу сказать, что она ничего не жрет. Назовите меня набитым дураком, если этот пес не сродни самому сатане. — Очень может быть, — согласился плотник Бэлл, убежденный аргументами Клифтона. Остальные матросы молчали. — А все-таки, — спросил Болтон, — куда мы идем? — Не знаю, — ответил Бэлл. — В свое время Ричард Шандон получит добавочный наказ. — Но через кого? — Да, через кого? — И каким манером? — допытывался Болтон. — Да отвечай же, Бэлл! — приставали матросы. — Через кого и каким манером? А я откуда знаю? — ответил припертый к стене плотник. — Через собаку-капитана! — крикнул Клифтон. — Он уже один раз написал письмо, так может и еще написать. Если бы я знал хоть половину того, что знает этот пес, — для меня было бы плевое дело стать первым лордом адмиралтейства! — Так, значит, — начал снова Болтон, — ты стоишь на своем, и, по-твоему, этот пес — капитан? — Так оно и есть. — В таком случае, — вполголоса сказал Пэн, — если он не хочет издохнуть в собачьей шкуре, то пусть поторопится обернуться человеком, потому что, клянусь вам, я сверну ему шею. |
