— Эй, чужеземец!

Отметив про себя, что попал в неприятную историю, я остановился и обернулся. Он мягко сказал:

— Подойди сюда.

Смущаясь, я подошел. Он спросил:

— Тебе приглянулась моя дочь Аруса?

От неожиданности я онемел и ничего не ответил. Он повторил:

— Тебе приглянулась Аруса? В Машрике ей нет равных!

Я смущенно пробормотал:

— Простите меня.

— Все, кто ее видел, влюблялись, — с гордостью произнес он.

Посчитав, что он смеется надо мной, я рассыпался в извинениях:

— Я не имел в виду ничего дурного.

— Не понимаю я языка чужеземцев, — резко сказал старик. — Отвечай, нравится она тебе или нет?

После долгих сомнений я ответил:

— Она достойна восхищения любого.

— Отвечай откровенно, она тебе понравилась?

Я склонил голову в знак согласия.

— Входи, — сказал он.

Я замешкался. Он взял меня за руку и повлек внутрь. Старик позвал Арусу. Она появилась обнаженной и подошла ко мне.

— Как тебе этот чужеземец, ослепленный тобой? — спросил он.

Она ответила бесстыдно и уверенно:

— Подходит, отец.

Старик засмеялся:

— Наконец луна пролила на тебя свой свет!

Он отвел нас в угол шатра и задернул за нами штору Я очутился с ней наедине, в безопасности, как мне казалось, но в таком замешательстве, что не смог в полной мере ощутить свалившееся на меня счастье. Означает ли это в Машрике вступление в брак? Означает ли такой брак распущенность, подобную той, что я наблюдал при свете луны? Она смотрела на меня и ждала. Страсть влекла меня к ней сквозь пелену беспокойства.

— Что все это значит, Аруса? — спросил я у нее.

— Как тебя зовут и откуда ты? — спросила меня она.

— Я Кандиль из страны ислама.

— Что ты хочешь знать?

— Это твой отец? — спросил я, указывая наружу.

— Да.

— Что за отношения сейчас между нами?

— Отец увидел, что я тебе понравилась, и привел тебя ко мне.

— Здесь так принято?

— Да.

— А что будет потом?

— Не знаю. А зачем ты прикрываешь повязкой тело?

Она с отвращением сдернула ее с меня. Мы стояли, разглядывая друг друга. И тут я опустился на колени, отбросив все тревоги, и прижался грудью к ее ногам.

В полдень ее отец сказал мне:

— Пригласи нас на обед.

Я ушел и вернулся с мясом и фруктами. Мы пообедали как настоящая семья. После короткого отдыха старик произнес:

— Ступай себе с миром.

— Мне прийти завтра? — обеспокоенно спросил я.

— Это ваше дело, — ответил он безразлично.

Я вернулся в гостиницу, потеряв рассудок и сердце. Аруса затмила для меня весь белый свет. Я попросил Фама объяснить мне случившееся, и тот сказал:

— Здесь мужчина и женщина ничем не связаны. Если юноша приглянется девушке, то она пригласит его на виду у родни. А когда пожелает, то избавится от него, неся в своем чреве его семя, которое отныне принадлежит ей.