Арман. Это вполне понятно… Потому я и не буду просить вас об одной услуге…

Даниэль. Какой же все-таки?

Арман. Да нет, никакой…

Даниэль. Говорите, прошу вас.

Арман. Я подумал было, что, раз уж вы уезжаете, вам не составило бы труда повидать мсье Перришона и шепнуть ему несколько слов о моем положении в обществе и видах на будущее.

Даниэль. А, черт!

Арман. Сам я не могу об этом заговорить, а то получится, что я хочу принудить его к расплате за оказанную услугу.

Даниэль. Словом, вы хотите, чтобы я сыграл роль посредника. Ну, знаете ли, это уж слишком!

Арман. Вы мне отказываете?

Даниэль. Ах, Арман! Ну хорошо, согласен!

Арман. Друг мой!

Даниэль. Сознайтесь, что я совсем не такой уж плохой соперник: даже согласен просить для вас руки той, которую люблю.

За сценой слышен голос Перришона.

Ну вот и тесть идет! Пойдите выкурите сигару, потом возвращайтесь!

Арман. В самом деле?! Я просто не знаю, как вас благодарить…

Даниэль. Не беспокойтесь: уж я-то сумею пробудить в нем благодарность.

Арман уходит.

СЦЕНА ПЯТАЯ

Даниэль, Перришон, затем хозяин гостиницы.

Перришон (входит, к кому-то за дверью). Ну конечно же, он спас мне жизнь!.. Конечно, спас, и, пока будет биться сердце Перришона… Я ему так и сказал…

Даниэль. Ну-с, господин Перришон… Вам лучше?

Перришон. О, я совсем оправился… Я выпил стакан воды с тремя каплями рома и через четверть часа уже смогу разгуливать по ледяному озеру. Послушайте, а где же ваш приятель?

Даниэль. Он только что вышел.

Перришон. Достойный молодой человек!.. Он так понравился дамам!

Даниэль. О, когда они его узнают ближе… Это ведь золотое сердце! Человек обязательный, преданный, а уж скромник!..

Перришон. Редкие качества!

Даниэль. И к тому же банкир – он ведь банкир!

Перришон. Ого!

Даниэль. Один из компаньонов банкирского дома «Тюрнепс, Дерош и К°»! Вам, должно быть, лестно, что вас выудил из пропасти банкир, а? Он же спас вас! Если бы не он…

Перришон. Ну конечно, конечно. Это было очень мило с его стороны!

Даниэль (удивленно). То есть как это – мило?

Перришон. Вы считаете, что это слишком сильно сказано?

Даниэль. Ну, знаете ли!

Перришон. Моя признательность угаснет лишь вместе с жизнью… Вот: пока будет биться сердце Перришон а… Только, между нами говоря, услуга, которую он оказал мне, вовсе не так уж велика, как это пытаются представить моя жена и дочь.

Даниэль (удивленно). В самом деле?

Перришон. Ну конечно. Вы же знаете женщин: чего только они не способны вбить себе в голову!

Даниэль. И все-таки, когда Арман подхватил вас, вы катились прямиком в пропасть…

Перришон. Верно, катился… Но сохраняя удивительную ясность ума… Я заранее приметил одну елочку, за которую можно было уцепиться, и уже почти уцепился за нее, когда подоспел ваш друг.

Даниэль (в сторону). Нет, вы только послушайте, что он говорит: оказывается, он спасся сам по себе.

Перришон. Все равно я ему благодарен – хотя бы за доброе намерение… Надеюсь, я его еще увижу… И вновь выражу ему свою признательность… Я даже приглашу его заходить к нам зимой.

Даниэль (всторону). На чашку чаю!

Перришон. Говорят, что в здешних местах такие случаи не редкость: стоит оступиться – и… Хозяин гостиницы только сейчас рассказывал, что в прошлом году один русский, какой-то там князь – отличный наездник! – скатился в эту же щель. Сколько бы моя жена ни говорила, а шпоры мои тут ни при чем.

Даниэль. В самом деле?

Перришон.